Ты ненадолго уснешь...

Мать и отец Джил перебрались после смерти дочери на восточное побережье в пригород Чикаго. Неизвестно насколько они были жестокосердными или это была попытка сбежали от той боли, которую пережили с болезнью и оборванной жизнью дочери.

Брайан давно оставил попытки надавить на их жалость, родители Джил помогали деньгами пару лет, но потом и эта нить оборвалась. Ни единой открытки, ни подарка, ни даже телефонного звонка. Четыре года тишины и безучастия в судьбе внука были красноречивей любых слов.

Предвзятое отношение к пациентам доктор Хантер пресекала на корню, а потому активное участие Хоуп Ванмеер проявляла не только в отношении Сэма Хартлоу. В отделении не для кого не было секретом, что семилетний мальчик буквально купается во внимании доктора Ванмеер, но исключительно потому, что у остальных ее пациентов, помощниками в лечении и присмотре были, как правило, оба родителя или близкие родственники.

Даже жадная до равноправия Сара Леттерман не пыталась возмущать по тому поводу, что доктор Ванмеер частенько катает Сэма Хартлоу по длинному коридору в редкие минуты свободного времени, читает вместе с ним географические альманахи, которые регулярно приносит мальчику и занимается с ним в игровой комнате.

Единственным человеком, который навещал Сэма была подруга Джил — Аманда. Став крестной мальчику, эта женщина свято соблюдала свои обязанности и старалась заменить ему мать, которую он даже не помнил, но работа и семья оставляли для этого слишком мало времени.

Круг замыкался.

После того, как Хоуп прошла аттестацию и получила допуск к проведению операций, Хантер практически, свалила на нее всю работу и с головой ушла в исследование случая Луизы Финдлоу. Ее торопили воротилы крупной фармакологической корпорации, которые были заинтересованы в окончании испытаний экспериментального препарата, который буквально был создан для сложного случая девочки. Кэрол можно было понять, такой шанс редко кому выпадает в карьере, тем более, что от вредной привычки осуждать кого бы то ни было, Хоуп давно избавилась в виду специфики ее профессии.

Непростая ситуация с Сэмом с одной стороны и поразительная готовность Бенедикта Купера во что бы то ни стало отработать положенное время именно в детском онкологическом отделении - с другой, не давала покоя Хоуп и на фоне приятной усталости после напряженного рабочего дня. В данный момент это еще больше украшало предвкушение возвращения в любимый дом, где ее не будут заставлять выдавливать из себя слова, чтобы не казаться странной и в голове верталась мысль, которую ни как не удавалось ухватить за хвост, она, уже почти обрела форму и была пропитана рассудительностью и логикой.

Добив залпом еще пиво, Хоуп обняла Крис и поцеловала в щеку Брайгеля, в связи с чем пришлось тянуться на цыпочках, даже не смотря на тот факт, что он сидел на стуле, после чего молча стала протискиваться к выходу, ловя чутким слухом дружеские насмешки про «неизменный английский стиль прощаться», которые летели ей в след.

Желтое такси остановилось около дома Ванмееров.

«Если пробегу по ступенькам быстрее, чем машина скроется за поворотом — завтрашний день пройдет, как по маслу!» - мозг генерировал условия, свойственные детям уже автоматически, в то время, как доктор Ванмеер забыв о почтенных тридцати пяти годах, сосредоточено неслась к веранде, затылком чувствуя, что проигрывает Вселенной по всем статьям.

Недовольно глянув через плечо, она поняла, что шустрое такси скрылось давно скрылось из виду, пожав плечами Хоуп направилась прямиком в сад. К ее огромному удивлению в застывшем зеленом царстве, не было и малейшего признака присутствия его бессменного правителя, что немало ее озадачило и порыскав в сумке, она нащупала ключи, отперла заднюю дверь и окунулась в прохладу дома.

   - Пааап!

Звонкий голос, прогремел в просторной гостиной и тишина без намека на сожаления вернулась на свое место.

Какие такие дела могли быть у отца в его законный, священный выходной при том, что он имел за собой закоренелую привычку, практически всем делиться с дочерью, полностью наплевав на малейшую таинственность и право на личную жизнь?

Тишина перемешалась с запахом тревожности, которую могли принести даже самые крохотные перемены. Этих незваных гостей Хоп крайне не любила. Хоть она сама была причиной того, что пришлось перекроить собственную жизнь и с легкой душой, но тяжелым сердцем отказаться от семейной жизни с Грегом. Мысли на этой территории еще саднило, но правильность принятого решения не ставилась под сомнение. Может и отец на грани того, чтобы выкинуть фортель в тоже духе?