Ты не мой BOY

- Ты дебил, Корниенко? Два месяца как камеры везде стоят, - оборачивается себе за спину, смотрит под потолок на лампу.

- В смысле - везде?! - застываю я.

- В коромысле!

- Нахрена?

- Для фиксации фактов неуставных взаимоотношений.

- Э! А я против! - делает кульбит мое сердце. - Против видеосъёмки!

- Ты уже все давно подписал, курсант. Короче...

Отходит на пару шагов. Звонит.

- Товарищ капитан, у нас тут ЧП очередное в вашем взводе. Да, кто! Корниенко, как обычно... Ждём.

Скидывает.

- На весы все!

Мое сердце испуганно стучит, уже понимая, что мне пиздец. Я даже ещё сформулировать не могу почему. Просто чувствую неконтролируемую тревогу и темно в глазах.

Встаю на ледяную платформу последним.

Он щелкает “пистолетом” мне в лоб.

- Тридцать шесть.

Хмыкает. Щелкает ещё раз.

- Тридцать пять и девять. Сломался что ли... Или ты умер, Корниенко и остываешь?

- Может быть.

Опускает взгляд на весы.

- Корниенко, минус три кг... Единственный. Ты издеваешься, я не понимаю?

- Ну что я могу сделать?! - срывает меня внезапно на рык.

Пацаны замолкают.

- Что там? - слышу сзади голос Малышкина.

- Минус три.

- Это не ЧП, лейтенант. Это дополнительная порция на ужин.

Фу, бля...

- И десять индивидуальных тренировок по рукопашке.

- А можно двадцать? - равнодушно прошу я.

Мне ещё от Полины пиздюлей получать. Если, конечно, она вообще в мою сторону посмотрит.

- Двадцать? - дёргает бровью. - Тридцать, клоун.

- Спасибо, товарищ капитан.

Обходит меня. Смотрит на ссадины на груди.

- А вот это уже ЧП... Жаль.

- Чего жаль-то? - с недоумением смотрит на него коновал.

- Жаль, что тот, кто бил, не добил. Одевайся. В кабинет мой, писать объяснительную будешь. И два наряда вне очереди на уборку территории, человек-лопата.

Сижу над листком, пишу по привычке какую-то веселую неправдоподобную дичь, про инновационные методы лечения в больнице...

Но мне не весело.

Поднимаю на него взгляд.

- Товарищ капитан...

- Что?

- Вы извините меня за то, что я тут... тогда нес... про Полину. Мои угрозы анулированы. Я ничего такого не сделаю. Обещаю.

- Конечно не сделаешь, Корниенко. У тебя шанса не будет. Или ты думал, я своего ребенка не предупрежу?

Нет, я думал, что она не поверит. Ведь я такой, сука, буду классный...

- В любом случае, - сминаю в эмоциях лист с объяснительной. - Я был неправ. Мне жаль.

Не видя букв, пишу заново лаконичное -  после бани упал на ветки в сугробе.

Отдаю, и не дожидаясь разрешения сваливаю.

Одеваюсь, прапорщик стебет меня, отдавая лопату. И обычно я всегда стебусь с ним. Но не сегодня...

Ухожу к лавочке рядом с КП, она скрыта от глаз елями. Засовываю в губы сигарету, включаю телефон.

Полина... Час назад от нее сообщение. Там видео. И очень звенящий знак вопроса.

Я включаю видео. Там я и капитан. У него в кабинете. И я такой вальяжный охуевший подонок... Циничный и похабный. Уверенно рассказываю ему про чувства к "Полиночке" и что ей "понравится".

- Аааа!!

Не дыша закрываю глаза.

Опустив лицо в ладони сижу в прострации без единой мысли.

Руки немеют от холода.

Я ничего не пишу ей. Не знаю, что написать. Я не умею решать проблемы. Я умею их только создавать, а потом от них зрелищно уворачиваться и демонстративно жонглировать ими. Я клоун, да. Нахуя ей клоун?

Снова пялюсь на экран.

"Дэн?.."

Ещё один шанс мне - ответить.

"Прости меня... Я урод." - набираю непослушными пальцами.

Но...

- Корниенко! - рявкает внезапно возникший Малышкин. - Телефон сюда!

Вырывает из рук.

Нельзя включать, да. Особенно в наряде.

Удивительно, но я даже чувствую тупое облегчение, что не отправил ей это. Потому что надо что-то другое писать. А что - я не знаю!!

Чищу как робот снег. Фонари горят. Все вокруг затихает.

Очень хочется пить. Я весь насквозь мокрый. Меня шатает. И мне по кайфу, что мне так плохо, что я почти не вижу нихера... Словно удовлетворение от какого-то вселенского равновесия. Что не только ей там сейчас стрёмно. Но и мне... И пусть будет хуже. Я хочу, чтобы хуже...

Поднимаю взгляд вверх. Снег больше не падает. А звёзды кружатся. А в следующее мгновение меня везёт уже куда-то скорая.

И я не могу понять, что из этого сумбура - приснившийся кошмар, а что явь. Мне что-то колят в плечо.

- Только же вот его забирали… что они там делают с ним? Садисты… Посмотри, что на груди… - чувствую, как мне оттягивают тельняшку.

 Нащупываю пальцами на груди крест. Не свой. Чужой. Тоненький.

Так. Стоп!

Рывком сажусь. Ловлю взглядом мелькающий город в окне.

- Остановите... - рявкаю и наотмашь бью в стенку к водителю.

- Ложись, давай, ты чего парень.

Агрессивно отлепляю от себя их руки, дёргаю дверцу, выскакиваю из ещё не притормозившей толком Скорой.

Съебываюсь.

Застегнула бушлат и подняв воротник, ежась, иду по направлению к дому Полины.

Поднимаю глаза на ее балкон. Опускаю... На сугробе рассыпанная охапка роз.

Магнитный замок на их подъезде хиленький и пускает меня практически сразу.

Забегаю по ступенькам, работая на каком-то ядерном реакторе. Звоню в дверь. Долго не открывают.

Открой, пожалуйста! Поговори со мной! Нет. Помолчи со мной! Ты сама всё поймёшь про меня, я уверен. Просто в глаза мне посмотри!

Щелчок...

Опускаю взгляд. Мила.