Ты можешь идти один

Тянулся понедельник. Я снова прогуливал школу. Не мог найти сил прийти в класс и находиться среди этих людей. Утром завтракал с родителями, брал пакет, выходил на улицу и ждал полчаса, слоняясь по лесу. Потом возвращался домой. Смотрел телевизор, пытался читать, но больше просто лежал и думал.

В дверь позвонили, и я вздрогнул. Кто бы это мог быть? Впрочем, какая разница. Я никого не хотел видеть.

Звонивший не унимался. Раздражающие трели, догоняя друг друга, рассыпались по пустой квартире. Когда у меня начало звенеть в ушах, я встал и пошел открывать дверь.

Маша. Ни слова не говоря, она проскользнула в прихожую, а когда я запер за ней дверь, она уже сидела на кровати в моей комнате.

— Привет, — сказал я, присаживаясь рядом. — Как дела в школе?

Посмотрела на меня исподлобья и отвернулась.

— Сам бы пришел, посмотрел, — тихо сказала она.

— Я пытаюсь…

— Плохо пытаешься. Бросил меня там одну.

Я не знал, что ответить на этот упрек. Маша сердилась, но ведь она пришла. Я протянул руку и осторожно коснулся ее плеча. Она не остановила меня, и я ее приобнял. Маша вздохнула, придвинулась ближе и положила голову мне на плечо.

— Я рассказала отцу.

— О чем? — удивился я.

— О чем… О беременности.

Я закрыл глаза. Совсем забыл об этом!

— И что он? — чуть слышно спросил я.

— Завтра к двум часам отвезет меня в клинику. Слышать не желает…

Снова я молчал, не зная, что сказать. Пусто на душе, совсем пусто.

— Дима? — Она подняла голову и посмотрела мне в глаза. — Я не хочу так!

Все, что я мог — это обнять ее крепче. Взгляд ее глаз потух. Голова опустилась.

— Не попадайся ему на глаза, — сказал Маша.

— Почему?

— Этот ребенок… Я сказала, что он от тебя.

— Зачем? — Я, должно быть, покраснел.

— Надеялась… Сказала бы правду — точно… Он же убийца, сумасшедший. Я хотела…

Она заплакала, тихо и страшно. Я гладил ее волосы, спину, плечи. Через несколько минут рыдания утихли.

— Такое чувство, будто все заканчивается, — задумчиво произнесла Маша. — Не вижу впереди ничего. Только какая-то тьма, непроглядная тьма. Будто солнце навсегда ушло.

То же самое чувствовал и я, но не хотел признаваться.

— Можно все исправить, — сказал я, надеясь попасть в резонанс с ее мыслями. — И зажечь впереди солнце. Наверняка можно.

Не знаю, что я нес в этот момент. Просто сочинял какую-то романтическую ерунду, чтобы утешить ее. Но Маша не стала воспринимать это так. Она посмотрела на меня серьезно и сказала:

— Так исправь. Зажги солнце. Пожалуйста!

Больше она не сказала ни слова, просто ушла. Я закрыл за ней дверь с таким чувством, будто это была крышка гроба. Моего гроба.

Глава 51

Мы встретились на том месте, которое в телефонных разговорах уже стали называть «нашим». Сидели друг напротив друга так же, как в первый раз, только теперь в теплых куртках и шапках.

Элеонора выглядела необычно серьезной.

— Если бы я залетела, — сказала она, — то сделала бы аборт, даже не задумываясь. И забыла бы через пару дней, можешь мне поверить.

Я кивнул. Наверное, это и был голос разума. Отец Маши прав, и она поймет это, хоть и не сразу.

— Спасибо, — сказал я.

— За что? — удивилась Эля. — Это не приглашение в постель, если ты об этом.

— Я понял, я про другое…

— Тогда тем более дурак! — Она стукнула ладошкой по столу. — Я, конечно, не психолог ни разу, но… Тебе не кажется, что этот ребенок, несмотря ни на что, единственное, что вас связывает? Единственное, за что вам осталось бороться!

— Но что я могу?

Элеонора перегнулась через стол и влепила мне пощечину. Не сильно, так, скорее просто для проформы.

— В другой раз — глаза выколупаю, — пообещала она. — Когда ей угрожала опасность, ты не долго думал. Когда ехал с ментами за ней, тоже не растерялся. Что же с тех пор изменилось? Опять становишься размазывающим сопли маменькиным сынком? Что, без этого недомерка у тебя мозги работать перестали?

«Ты можешь идти один!» — вспомнил я прощальные слова Маленького Принца. Я встал из-за стола.

— Спасибо!

— Всегда пожалуйста! — Элеонора ослепительно улыбнулась. — По роже съездить — я никогда не откажу. Обращайся.

Когда я уже уходил, она окликнула меня:

— Дим! Ну, ты, это… Звони там, иногда.

* * *

На лесопилке все по-прежнему: визжали пилы, летели опилки. Лысый Антоха орал песни из мультфильмов — на этот раз доставалось Спанч Бобу.

— Я от вас, поселковских, просто фигею, — сказал Коля, когда мы с ним вышли покурить. — Привел работника, ничего не скажешь.

— Он ведь тебя не подводил?

— Нет, но…

— Остальное — его проблемы. Можешь мне помочь?

Коля усмехнулся.

— Что? Взять на работу Чарли Мэнсона?

— Нет. Гораздо хуже.

Мы проговорили полчаса, прежде чем мне удалось уговорить брата. Собственно, сама затея у него отторжения не вызвала, но сорваться с работы среди недели оказалось проблематично. Он настаивал, чтобы подождать до выходных, но, в конце концов, сдался. Мы уточнили время и разошлись. Я направился на автобусную остановку, а Коля — слушать балладу о таинственном существе, проживающем на дне океана.

* * *