Ты можешь идти один

— Дима, расскажи мне, что у тебя происходит?

— Да ничего такого, — буркнул я, уставившись на сцепленные в замок пальцы.

— Ты это свое «ничего такого» засунь куда подальше. Я признаю твое право на личную жизнь, пока она нашей семейной жизни никак не касается. Но когда к тебе приходит психованный мент, а ты после этого убегаешь куда-то — это уже все грани переходит. Так что давай-ка, расскажи мне все. У тебя проблемы?

— Не у меня. У него.

Я ткнул пальцем в экран телевизора, где как раз крупным планом показывали фотографию Брика. Папа среагировал быстро — взял пульт и прибавил громкость.

— В Назарово продолжаются поиски школьника, подозревающегося в убийстве собственной матери, — говорила дикторша. — Напомню: несколько дней назад в ходе обыска в одном из частных домов поселка Бор было обнаружено тело женщины. Рядом с телом находились и документы, благодаря которым личность погибшей удалось установить. Ей оказалась сорокапятилетняя Инна Брик, сын которой, Борис Брик, таинственно исчез накануне. У следствия есть все необходимые доказательства того, что именно он совершил убийство. Следствие просит помощи у населения. За любую информацию о местонахождении этого человека гарантируется вознаграждение.

На экране снова появилась фотография Брика.

— Это не тот, который к нам приходил? — поинтересовался отец.

— Тот.

— Ну и друзья у тебя…

— Он мне не друг.

— Вот это правильно. Так все же, каким боком ты здесь замешан?

— Уже никаким. Честное слово. Все будет как раньше, я обещаю!

Отец мне поверил. А раз так, то насчет матери можно не волноваться — он все ей объяснит. Я закрылся у себя в комнате, посидел за столом, разглядывая ставшие вдруг такими чужими корешки учебников.

В кармане зажужжал телефон. Пришло сообщение от Элеоноры: «Как она мило краснеет, когда я про тебя говорю!))))» Я улыбнулся, но тут же нахмурился. Неприятно сознавать правоту Брика. Ведь ситуация с Машей действительно меня будоражила.

Я написал ответ: «Ерунда! Можешь ей телефон дать ненадолго?» Спустя несколько секунд телефон снова загудел: «Привет! Я Маша! Очень соскучилась по твоим нежным рукам. Приезжай прямо сейчас, я вся твоя!»

Сперва меня бросило в пот, но здравый смысл победил. Не могла Маша написать такого!

«Эля!» — отправил я.

«Ну все, все. Передала! Воркуйте))».

«Как ты?» — написал я. Минуту перебирал в голове различные варианты обращения. «Маша» — слишком официально, «родная» — слишком нежно, «дорогая» — как-то пошловато… В конце концов, отправил как есть.

«Хорошо. Подружились с Элей, она милая. Когда ты меня заберешь?»

«Пока не знаю. Рассчитывай на пару-тройку дней, может, больше. Беспокоюсь».

Мы переписывались, пока не стемнело. Но, даже лежа в постели, я не мог выпустить из рук телефон. Маша писала снова и снова. Она нуждалась во мне. Как я мог ее оставить? Наконец, ближе к полуночи, мы попрощались. Я уронил телефон на пол и уснул.

Глава 38

Я не выходил из дома до понедельника. В мыслях находил сотни оправданий этому, но причина была одна: страх. Я боялся встретиться с Разрушителем, боялся посмотреть в эти бесстрастные нечеловеческие глаза. Я поступал так же, как Брик: ждал. И от этого хотелось выть.

В понедельник я преодолел себя и отправился в школу. Твердо знал, что Брик, Катя и вся ее группа вчера уехали в Красноярск, оставив нас на произвол судьбы. Это означало, что теперь даже при желании я не смог бы выдать местоположение Маленького Принца.

Школа встретила меня мрачной настороженностью. Ученики, да и учителя тоже ходили, как в воду опущенные. В каждом движении, в каждом слове чувствовался страх. Более гнетущей атмосферы представить невозможно. А мне даже не с кем об этом поговорить. Перебрав мысленно фамилии одноклассников, я отдал предпочтение Антону Дрокину и отозвал его в сторону на большой перемене.

— Чего тебе? — хмуро спросил Антон, протирая очки.

— Хотел спросить, почему все такие унылые?

— И ты еще спрашиваешь! Ну, сперва Рыбина арестовали со стрельбой прямо в школе. Жанна пропала без вести, следом — Брик этот. Потом — Маша. Тебя тоже потеряли. По поселку ходят какие-то странные менты. Хватают всех подряд, угрожают. Брик, оказывается, мать убил. Веселья-то мало.

Он вернулся на место, а я остался стоять у подоконника. Я вспоминал свою жизнь с первого класса. Да, мне всегда было плохо здесь, в школе. Но вокруг все постоянно радовались, шутили, развлекались. Не припомню такого затишья, как сейчас, после того как я решил вдруг сделать шаг к счастью. Ведь если разобраться, то мне не обязательно было принимать предложение Брика о дружбе. Не обязательно идти с Жанной на бал. Как бы тогда все обернулось? Может, Брика схватили бы в первые дни, и никто иной бы не пострадал. Более того, никто бы ничего не заметил! Так не я ли во всем виноват? Наивный дурак, поверивший в дружбу, в любовь…

Задумавшись, я не заметил, как ко мне подошла Настя Елизарова.

— Дима, ты как? — спросила она меня.

— Как дерьма наелся, — машинально ответил я.

Она моргнула от неожиданности.

— Хочешь поговорить со мной?

Я едва не расхохотался, но смог ограничиться усмешкой.