Ты можешь идти один

— В первую очередь давай поработаем над твоим словарным запасом, — сказал я. — Ты говоришь неестественно.

— Что ты подразумеваешь под «неестественно» в данном контексте? — удивился Боря.

— Вот именно это! В шестнадцать лет так не говорят. Да и в сорок лет тоже. Разве что какие-нибудь профессора. Правильным ответом на мою фразу будет: «Чё?» Вообще, запомни это слово. Оно универсально, всегда его употребляй, если чего-то не понимаешь.

— «Чё», — повторил Брик. — Я запомнил. Что еще?

— Я не знаю… Я будто стою возле разбомбленного города и пытаюсь перечислить все, что сломано. Просто слушай, как говорят другие. И сам старайся говорить так же.

— Они же и тысячной доли языка не используют!

— И это нормально!

— Нет! Это — плоды деятельности Разрушителей. Вы не должны быть такими. У вас уже исказилось представление о том, что нормально, а что нет!

— Расскажешь об этом Разрушителю?

Боря негромко выругался.

— Ну вот, уже лучше, — подбодрил его я. — Продолжай в том же духе.

В этом разговоре был какой-то пробел, который не давал мне покоя ближайшие два часа. Только потом, идя домой к Маше на очередной урок танцев, я понял, что это было. Брик, которому только что было плевать на то, как он выглядит со стороны, внезапно согласился притворяться. После того как узнал про убийство.

Чего же он испугался? Жаль, что я не умею читать мысли! Хотя, наверное, все просто. Он сообразил, что если кто-то укажет на него, как на подозрительную личность, то вскроется история с матерью. Да, убийство Мартына явно не на руку Брику. Тут я внезапно осознал, что подозревал Брика еще и в этом преступлении. Но теперь подозрения рассеялись. Нужно просто помочь ему не выделяться, пока не найдется истинный убийца.

Глава 18

Сперва левая нога, потом правая, потом опять левая — у меня уже получалось вальсировать. Только одно доставляло неудобства — Маша совершенно закрылась от меня. Поэтому, когда она предложила перейти к более сложным фигурам, я покачал головой:

— Прости, но я не могу.

— Что такое?

— Все это… Так не правильно, я не могу так.

Я опустился на диван, словно у себя дома. Маша села рядом.

— Я тебе совсем не нравлюсь? — спросила она вдруг.

— Что? — Я чуть не поперхнулся. — Нет! Не в смысле «нет», а… Да…

Это признание вырвалось у меня внезапно, и я понял, что сказал правду. Маша действительно мне нравилась. Не так, как Жанна, но все же.

— Тогда почему ты не можешь? — допытывалась она. — Я научу тебя танцевать по-настоящему хорошо, у нас много времени.

— Дело совсем не в этом.

— В чем же?

— В том, что чувствуешь ты. Что чувствую я. И в том, что будет в итоге.

Она долго молчала, а я боялся посмотреть ей в лицо.

— Откуда мы знаем, что будет в итоге? — спросила она тихо. — Это просто бал. Это всего лишь школа. Все может измениться.

Я посмотрел на нее и увидел прежнюю Машу, чье сердце мне открыто.

— Это неправильно, — прошептал я.

— Нет ничего «правильного», — в тон мне ответила Маша. — Давай делать то, что нужно сейчас. А будущее подскажет следующий шаг.

Я улыбнулся ей. Не мог не улыбнуться.

— Давай.

— Ну, тогда перерыв окончен. Продолжаем занятие!

* * *

Выйдя на улицу, я все еще чувствовал себя подлецом. Причем, подлецом в квадрате. Потому что к чувству вины перед Машей прибавилось чувство вины перед мамой. Ведь направлялся я не домой, а к Боре Брику. И цель этого визита возводила мою подлость в куб.

Дверь открыта. Для приличия постучавшись, вошел внутрь.

— Есть кто живой? — крикнул я.

Дверь во вторую комнату распахнулась, и на пороге оказался Боря, сжимающий в руке паяльник.

— А, это ты! — воскликнул он. — Заходи скорее, я тебе кое-что покажу.

Я повиновался. В комнате царил художественный беспорядок. Я ожидал увидеть россыпь книг, но увидел кучу проводов, радиодеталей, плат и микросхем, заполонивших письменный стол. Кое-что из этого добра валялось и на полу.

— Чем ты тут занимаешься? — полюбопытствовал я.

— Как раз закончил. У меня никак не идет из головы тот факт, что вы игнорируете индукцию. Кажется, я сумел собрать установку, которая окажет человечеству огромную помощь. Итак, смотри!

Боря показал мне пальчиковую батарейку и подсоединил ее к двум клеммам своего загадочного прибора, больше похожего на груду мусора. Выждав несколько секунд, он убрал батарейку, взял настольную лампу и подключил ее к розетке, также валяющейся на столе. Лампа загорелась.

— Видишь? — с торжествующим видом повернулся ко мне Брик.

— Лампочка горит, — кивнул я.

— Именно! Я подал незначительный импульс на схему, и сейчас энергия, переходя из одного состояния в другое, питает лампу накаливания. Мне интересно, сколько она проработает. Давай подождем!

Мы сели на застеленную кровать напротив стола. Лампа горела.

— Слушай, Боря, — сказал я. — У меня просьба.

— Слушаю тебя.

— Мысли не читаешь?

— Нет, я же обещал.

— Ясно. Ты говорил, что знаешь, почему Маша решила пойти с тобой на бал. Я хочу, чтобы ты рассказал мне.

Боря покосился на меня. Он боялся оторвать взгляд от лампочки.

— Уверен? — спросил он.

— Абсолютно.