Ты можешь идти один

— Брик вернет свое тело. Ты ведь не спрашивал разрешения, отбирая его.

— Нет, этого нельзя допустить! — Он стукнул кулаком по столу. — Я не должен погибнуть. Если я погибну, Разрушители победят.

— Кто?

Взгляд Брика расфокусировался. Он сидел, приоткрыв рот, и смотрел в пустоту.

— Не знаю. Только сейчас вспомнил. Разрушители… Они не должны победить.

Боря начал клевать носом. Почти уснув, тряхнул головой и вскочил.

— Проклятье! — воскликнул он. — Как я могу что-то вспомнить, находясь в этом теле? Оно столько всего требует и все равно не работает так, как нужно. Я что-то упускаю…

— Слушай, — сказал я, глядя на темнеющее небо за окном, — мне пора домой.

— Но ты мне поверил, да?

— Поверил. До завтра, Боря. Или как там тебя зовут.

— У меня нет имени, зови так.

— Хорошо. Пока!

Идя домой, я размышлял о словах Брика и ловил себя на мысли, что действительно верил ему. Никакого рационального зерна в этой вере не было. Просто, несмотря ни на что, мне хотелось верить, что даже в моей жизни может случиться что-нибудь фантастическое, выходящее из ряда вон. Я хотел ощутить себя причастным к некой глобальной тайне, пусть даже она не касается меня напрямую. И еще мне не хотелось терять друга.

* * *

Мать уже вернулась с работы, когда я пришел домой.

— Ты где так долго? — прокричала она из-за плиты.

Я скинул обувь, повесил куртку на крючок и прошел в кухню. Еще в коридоре мир казался мне огромным, вмещающим и любовь, и боль, и тайну. Но когда я оказался в тесной кухонке, мир сжался до ее размеров.

— Был у друга, — сказал я.

— Мог бы и ужин приготовить, чем по друзьям шляться, — проворчала мама. — Как в школе?

Я задумался на секунду. Всего лишь одну секунду размышлял как рассказать маме про Жанну, про Брика. Объяснить, что тревожит меня изо дня в день, раскрыть душу и попросить совета. Но маме оказалось достаточно и секунды, чтобы воздвигнуть стену:

— Чего наполучал?

— Ничего, — тихо сказал я, уставившись на пол.

— Как «ничего»?

— Ну так, ничего. Не спрашивали.

— А. Ну, ясно. Иди, уроки делай. Позову к ужину.

Ужин, уроки, болтовня ни о чем с родителями — все было как обычно. Уже лежа в кровати, готовый заснуть, я вспомнил, что Брик так и не рассказал ничего о матери. Ну, кроме того нелепого заявления, что он ее убил. С этой мыслью я и заснул.

Глава 7

— Привет! — вырвал меня из задумчивости знакомый голос.

Я поднял голову, и сердце замерло. Жанна стоит рядом с моей партой, смотрит на меня ярко-синими глазами и улыбается.

— Привет, — шепнул я, потеряв власть над голосом. В который раз она заговорила со мной? Кажется… в первый.

— Как дела? — Жанна то ли не замечает моего смущения, то ли попросту игнорирует его.

— Нормально… А у тебя?

— Так себе, — она поморщилась. — Слушай, хотела попросить об одолжении.

— Да, конечно! — воскликнул я, наверное, громче, чем следовало.

Жанна от неожиданности моргнула, потом опять улыбнулась. Только ее улыбка уже не казалась такой беззаботной.

— Ты прямо так сразу соглашаешься?

— Ну… а чего ты хочешь? — совершенно смутился я.

Она вздохнула и провела рукой по волосам, отбрасывая с лица самые непослушные пряди.

— Понимаешь, я тут на контрольной схватила «двойку». Училка хочет ко мне кого-то «прикрепить». Ну, как у пионеров. Чтобы, типа, помог подтянуться и так далее. В общем, я не хочу, чтобы меня муштровал какой-нибудь нудный ботан, типа Дрокина. А с Ленкой Сайко мы поссорились. Ты же, вроде, в геометрии соображаешь?

Я не раздумывал ни секунды. Если бы она спросила, разбираюсь ли я в устройстве фотонных двигателей, ответ был бы таким же:

— Да!

— Круто. Так ты не против? Зайдешь ко мне пару раз на часик после уроков?

— Нет-нет, конечно, не против!

— Чудненько. Буду должна. Сегодня тогда скажу Михайловне, что ты со мной занимаешься.

Этого момента мне бы хватило на всю оставшуюся жизнь. В свой внутренний словарь я поместил бы его в качестве иллюстрации к слову «счастье». Да, меня просто цинично используют. Да, ей на самом деле плевать на меня. Но какая разница? Ведь я буду находиться рядом с ней как минимум два часа! Она же так сказала: «пару раз на часик»! И попросила она не Петю, а меня!

Подумав о Пете, я посмотрел в его сторону и содрогнулся: он, усмехаясь, глядел на меня. Тут же возникла параноидальная мысль: а что если они вдвоем просто хотят меня высмеять?

Жанна уже отошла от моей парты, но внезапно вернулась. Села напротив, развернув стул, и уставилась на меня.

— Ты же не думаешь, что я тебя использую? — спросила она.

— Что? — Я покраснел. Она будто прочитала мои мысли. — Нет, конечно.

— Да ладно тебе. — Жанна внезапно стала грустной. — Наверное, я не так начала разговор. Может, и не стоило его начинать.

— Ну почему же? Мне вовсе не сложно, я с удовольствием…

— В том-то и проблема.

Как будто бревном по голове огрели. Я сижу в абсолютном вакууме и все, что вижу — эти пронзительно-синие глаза.

— Ты когда-нибудь видел мою маму?

Я покачал головой. Отца — видел, да. А вот мама, кажется, в школе не появлялась.

— Знаешь, почему? — напирала Жанна.

— Почему?