Ты – моя собственность

Рыжая колючка безмолвно лежала – тонкая, бледная, словно тень. Лишь в глазах, обращенных к окну – лужицы небесной сини.

Нет, он не даст ей так просто уйти. Ни за что!

– Все вон, – негромко сказал король, и служанки тут же с заметным облегчением исчезли из комнаты.

Он никогда не применял магию, когда имел дело с женщинами. Темным дана особая власть над людьми. Он мог бы заставить любую, даже самую неприступную красотку изнывать от желания и умолять его о близости. Но разве это интересно? Разве может потешить тщеславие? Куда лучше заставить ее сделать то же самое, не прибегая к магии. Но сегодня не тот случай…

Король смахнул со стола отвратительные склянки и банки, всю ту ерунду, которая словно черная метка всегда появляется у постели умирающих. Положил на серебряное блюдце пучок травы – из запасов мага, и чиркнул спичкой. Человеческие ведьмы используют эту травку, чтобы разжечь огонь в крови. А сейчас хороши все средства. По комнате поплыл терпкий аромат.

Он скинул с себя одежду, на этот раз всю, целиком. Решительно стащил на пол одеяло и, забравшись на кровать, сел. Аккуратно и бережно усадил к себе на колени Риасу, и, обхватив ее горячими руками, зарылся лицом в рыжие пряди.

– Моя маленькая рыжая колючка… – король покачивался вместе с драгоценной ношей, согревая ее своим телом и баюкая как ребенка. – Я скажу тебе то, что ты не услышишь, и не вспомнишь. Именно потому и скажу. Я люблю тебя, Риаса. Проклятье, я не знаю, как тебе это удалось, но я люблю тебя. Я хотел бы с тобой… как там у вас, девчонок, в глупых книжках – свадьба, дети, умереть в один день? Ты нужна мне, Риаса. Так нужна, что я готов выть и биться головой об стену оттого, что это невозможно. Жизнь со мной убьет тебя, уже убивает. Завтра я отправлю тебя домой. Если б ты знала, как мне тошно от одной только мысли об этом.

Ты уйдешь и забудешь меня, как страшный сон. У тебя все будет хорошо, даже отлично. Ты обязательно встретишь обычного человека, и полюбишь… Я уже заранее ненавижу его, Риаса, потому что он вряд ли сумеет оценить, какое сокровище ему досталось. Потому что он будет спать с тобой, брать твое тело, ловить твои стоны, делать тебе детей… Постарайся хотя бы, чтоб он не был таким уродом, как тот, что проиграл тебя в карты.

У тебя будет белый аккуратный домик за заборчиком, о котором ты так мечтала, субботние пироги и долгие зимние вечера у камина. И дети, Риаса. Я думаю, это будут мальчики, трое рыжих мальчишек, так похожих на тебя. Они будут гонять мяч, лазить по деревьям, купаться в речке и с хрустом вгрызаться в сочные осенние яблоки. И никто им никогда не скажет: «Ты не можешь делать то-то и то-то, Максимилиан, ты – будущий король, ты должен…»

У тебя все это будет, обещаю. Я прослежу за этим. Не сам, конечно. Но у короля есть много возможностей, сделать так, как он хочет. Кроме одного случая – быть с тобой.

Поэтому я завтра же утром отправлю гонцов к твоей семье. И ты уедешь с ними, радуясь свободе. А я… Я выживу. Не знаю как, но выживу. И даже женюсь. На какой-нибудь породистой темной суке. Потому что «Максимилиан, ты – король, ты должен…» Да, в конце концов, я чертов король… Но это завтра. А сегодня… Сегодня я просто обычный мужчина рядом с желанной до умопомрачения женщиной.

Король принюхался. Пора. Проклятье…Он никогда не применял магию, когда имел дело с женщинами. Но сегодня…

Голос короля дрогнул, он стиснул Риасу в объятиях и продолжил:

– Темным дана особая власть над людьми. И сегодня я ею воспользуюсь. Ты очнешься, это я тоже тебе обещаю.

Он уложил ее на подушки, провел рукой по нежному бледному личику и приказал: желать. Дымок от тлеющей в блюдце травы мутил голову, но король чувствовал – вожделение уже захватывает Риасу, вырывая из костлявых лап смертельного безразличия. Самое время помочь, сделать желание нестерпимым.

– Ну, рыжая колючка, что ты там говорила про матросов?!

Он жадно смял ее губы горячим ртом, навалился всем телом, с наслаждением запустив руки в рыжие волосы, стиснул ладонями пряди и целовал, целовал, целовал…

Ее возбуждение, сначала робкое, еле заметное, становилось гуще и гуще, смешивалось с его ненасытным желанием, и этот дьявольский коктейль – пряный, острый, невозможно яркий, клубился в воздухе, бил в нос, растекался с кровью по телу. Она застонала прямо ему в рот, и он пил этот стон, как вино. Его язык в чувственном ритме врывался в ее рот, сплетался с ее языком, и ускользал обратно. И с каждым его ударом в воздух взлетало облачко удовольствия.

– Ну же, девочка, просыпайся…

Он съехал ниже, оставив в покое ее губы, целовал ее шею, оставляя маленькие красные точки на бледной коже. Нежности не было, ласки не было, он как безумный тискал ее тело, вдавливал вставший член сквозь ткань между ног. Риаса коротко и тяжело дышала, щеки ее порозовели, губы припухли от поцелуев, и вся она была такая аппетитная и распаленная, что король сам едва не кончил. Он откатился, с трудом переводя дыхание. Член победно стоял столбом, из глаз сыпались искры. Магова печень… Кто кого тут заводит?! Куда делась его опытность?