Ты - моя ошибка (СИ)

- Мам, - холодно произнесла я слово, которое раньше вызывало радость и улыбку. – Если бы не Никита, ты бы… ты бы думала, что твоя дочь увела у тебя мужика?

- Прости, милая! Прости! Мне нет прощения, понимаю. Но… дай хотя бы шанс все исправить…

Из рук выпал телефон, я закрыла лицо ладонями, сильно зажмурившись. Если бы можно было отмотать время на пару минут назад, и никогда ни звонить, ни узнавать проклятую правду, я бы так и сделала. Родители должны любить своих детей, дети должны прощать своих родителей. Вот только возможно ли это… Смогу ли я однажды посмотреть матери в глаза, улыбнуться и забыть тот ужас, который услышала только, что…

Глава 46 – Никита

Больше всего на свете мне хотелось пойти в универ и увидеть Ульяну. Дикое и неконтролируемое желание. Я ломал себя на ринге, тренировках, во время бега. Пытался ломать, отключать голову, всегда же помогало. Но теперь будто шарик переполнился и лопнул. Я с ног до головы покрылся чувствами: такими разными и непонятными, что хотелось выть и рвать на себе кожу.

Бессонница еще добивала, казалось, я медленно умираю заживо. Словно меня закопали в деревянную коробку и повесили табличку, запретив входить. Мне не хотелось ни с кем общаться, даже Филатов с его постоянными звонками начал бесить. В какой-то момент, не выдержал и послал жестко. Ромашка явно обиделся, ну да ерунда, простит. Он всегда прощает.

В один из дней, когда я шел из леса после бега, и забрел в какой-то спальный район города, заметил Ваню с некой дамой. Они громко ругались. Малой едва не полыхал от ярости, так его перекосило. Я зачем-то подошел, и выяснилось, тетка-то не обычная прохожая, а мать Ули. Слово за слово, меня приплели в скандал. И вот это особенно задело:

- Так значит, вот с кем спит моя дочь?

- Уже не спит, - не удержался я от едкой фразочки. – А вам самой нормально спится? Выперли дочку, променяли на какое-то дерьмо… Черт. Так смешно. Мужик чуть не изнасиловал вашего ребенка, а вы переживаете за него.

После этого женщина вылупила глазищи, потянулась за шарф на шее и давай его пытаться развязать. Она пошатнулась, лицо ее бледнее мела, сливалось с мрачностью этой улочки. Отпад зрелище. Маманя схватилась за малого, а сынок-то и не смотрел на нее. Кажется, ему тоже было противно.

Я сплюнул. Мерзость.

Послей этой встречи, появилось вязкое ощущение в грудине, словно Ульяне я нужен в этот непростой период жизни. Но ощущение благополучно исчезло. Потому что день не заканчивается одной неожиданной встречей, ему подавай две. Где есть Митин, улыбка Снежинки и ее подруга. Они прогуливались втроем вдоль бульвара, вряд ли заметили меня, да я бы и сам не заметил, если бы случайно не столкнулся с велосипедистом. Повернулся, чтобы высказать и поник.

Все. Конец драмы. Скромная девочка из снега и холода ушла в другое царство, теперь у нее новый мужик, теперь она с ним будет засыпать на одной подушке.

Этим вечером я напился. Сильно. До тошноты. Пока не отрубился на полу своей хаты. Этим вечером я осознал каждой клеткой тела, что творилось со мной. Дело было далеко не в сексе. Мне тупо нравилось быть рядом со Снежинкой, смотреть на нее, заботиться о ней. Я никогда и ни о ком не заботился. Никто и никогда не заботился обо мне.

Все сломалось. Я хотел эту девчонку. Я не мог спать в гребанной кровати. Не мог находиться в своей квартире, не мог идти в универ. Все вокруг кричало: тебе нужна она. А я кричал – ни за что. Мне никто не нужен. Меня давно затянуло в бездну. Я давно сдох.

Но Ульяна заставляла работать мои рецепторы, она будто проникла в самую глубь, взяла мое сердце и вытащила его наружу. Расковыряла из опилков сраный орган. Вдохнула в него жизнь. А я дурак и поверил. Не сразу. Только лежа на полу в кромешной тьме.

Однозначно я понимал, что чувствую. Теперь понимал. Поздно понял.

* * *

Через несколько дней, мне позвонил отец. И, пожалуй, это был самый неожиданный звонок. Однако я не взял трубку. Пошел он к лешему, и без него трудно дышать, хоть легкие разрывай. Зато я наконец-то принял решение, вернуться на учебу. Сколько можно заниматься бичеванием? Столько лет жил с ранами, какая разница теперь? Что изменилось-то?

И вот с боевым настроем, с мнимой улыбкой на лице, заявился я в уник. Прошел по шумным коридорам, столкнулся со знакомыми ребятами. Даже примирился с Филатовым, хотя губы он дул знатно. Но стоило нам пойти на обед, как очередная неприятность подкралась тенью – Ульяна с Игнатом. Они вышагивали рядом, казалось, еще немного, и этот умник коснется ее руки. А как он смотрел на Ветрову, с каким пожиранием.

Я хотел отвернуться, но тут и Снежинка заметила меня. Улыбка сползла с ее прекрасного личика, в глазах сверкнули, казалось искры тепла. Меня передернуло. Ток ударил по позвонку, задевая каждую, гребаную, косточку.

- Пошли, - сказал я Роме. Развернулся и поплелся прочь, в сторону столовки. Я, итак, тосковал. Да, теперь это слово можно произносить вслух, но лучше конечно, не говорить. Не разбивать и без того броню, покрытую трещинами.