Ты — мой грех

Руслан вдруг укусил меня за лобок, и подул на разгоряченную влажную промежность, а затем снова накрыл губами и добил меня быстрыми движениями языка. И я кончила, чуть ли не рыдая от переполнившего меня наслаждения.

В сознание я пришла когда его плоть вошла в меня. Легко и сразу, до конца. Я почувствовала как порвалась преграда, отделявшая мое девичество от того женского, что я сейчас познаю. Боль? Она была мимолетной, несерьезной даже. Может, дело в моем организме, а может Руслан отлично подготовил меня — я настолько мокрая, что между ног хлюпает, и бедра Руслана при толчках прилипают ко мне. Наша кожа слипается, и разъединяется — и это немного болезненно, это больнее чем потеря невинности.

Я хочу чтобы он всегда был во мне.

Вряд ли я способна сейчас испытать еще один оргазм, и я рада этому. Я счастлива, что я не теряю этот момент в том остром экстазе, что дважды испытала сегодня — нет, я хочу всё запомнить. Почувствовать как во мне двигается член Руслана, проникнуться легким дискомфортом, потому что он во мне наживую, на крови. Мне нравится его лицо — губы приоткрыты, над верхней блестят капельки пота, а лоб забавно сморщен. А глаза! Его глаза такие дымные, пьяные, уставшие. Руслан весь открыт для меня, как и я.

Фрикции его ускорились. Рус тихо порыкивает, вбиваясь в меня. Следит за моей реакцией, видимо боясь причинить мне боль. Глупый, ну какая может быть боль? Я ждала её, забыв что этот мужчина мне небом дан, а не адом, и ни физической, ни душевной боли он мне не доставит.

Это константа. Между нами только любовь. И понимание — отныне и навсегда. Я всё для этого сделаю.

Глажу Руслана по влажной от пота спине, изучаю его, запоминаю как перекатываются тугие мускулы, вслушиваюсь в сбивчивое дыхание. Бедра мои раскрыты, он между ними, соединен со мной накрепко и неразрывно. Мы — одно целое. Он — это я.

И всё же, наслаждение пришло ко мне. Не острое, но приятное, нежное и чуть болезненное. Оно заставляет мои бедра плавно двигаться навстречу мужчине, принимать его в себя. Мы прислонились лоб ко лбу, глаза открыты, дыхание общее, одно на двоих.

И одновременно с быстрыми подбивающими движениями во мне я получила поцелуй в губы. Такой глубокий и влажный, такой интимный! Так целуются подростки, не знающие стеснения. И так целуются взрослые, когда наедине — сплетаясь языками, смешивая вкусы и утопая друг в друге.

Вдруг Руслан застонал, и вышел из меня. Я, ведомая инстинктами, протиснула руку между нашими мокрыми телами и обхватила его член. А Рус сжал уже мою ладонь, двигающуюся по его эрекции. Раз, второй, и горячие густые капли оросили мой живот и лобок. Я провела большим пальцем по головке, снимая последние капли спермы, и отпустила.

Жаль, что он не в меня кончил. Хотя… нет, едва ли сейчас то самое время, когда мне нужно беременеть. Так что всё правильно.

— Мне не было больно, — признала я очевидное.

— Значит, я всё сделал правильно. Давай отдохнем немного, и я пойду за Дианой.

— Давай, — зевнула я, а дальше уже ничего не запомнила.

Заснула я счастливой.

34

РУСЛАН

Если уж нарушать закон — то по-крупному, нагло. Осознаю, что я бы за решеткой оказался, не имей я нужных знакомств и влиятельного брата. Ну, или меня бы просто по-тихому прикопали.

Полковник видит всё что я твою, но не мешает. Правда, он и не поощряет. Выжидает, кто победит, не делая своих ставок. Но мне давно непрозрачно намекнули, чтобы я не затягивал и писал рапорт после окончания этого «дела», которое полуофициально, и не имеет ничего общего с законом.

Отчасти мне до сих пор стыдно за себя. Нет, если бы я мог отыграть назад, я бы делал всё также. Люба — самое важное. И я не великий патриот нашего государства, что есть то есть. И люблю его и ненавижу. Как и людей, его населяющих. Я не фанатичный борец со злом, я вообще не идеал. Но я всегда уважал правила и Уголовный Кодекс, он кровью написан — каждая статья, каждый пункт. И за то что я творю мне — да — стыдно.

— Масловского мы взяли, — отзвонился Андрей. — Адвоката к нему допустят только из наших, можешь звонить его «сестре»

Я откинулся на неудобном стуле и закурил. Карина Уварова скорее всего уже знает о том, что её сообщника взяли, служба безопасности у неё не идеальная, но вполне рабочая.

Она позвонит сама.

Уварова вышла на меня через 15 минут. Хм, что-то долго.

— Руслан Вадимович, день добрый, — в ее голосе металл. — Могу я узнать, по какому поводу моего брата приняли наши доблестные стражи?

— Приезжайте в отделение.

— Скоро буду, — бросила она и отключилась.

Приехала Карина Уварова через сорок минут, сопровождаемая 2 адвокатами и сотрудниками СБ.

— Можно? — она — сама вежливость, вошла после стука.

— Проходите, присаживайтесь. Можете войти вместе со своими сотрудниками, но беседа будет личной. Максимально.

Уварова обернулась на своих людей и кивнула в сторону выхода.

— Будьте поблизости. Я позову вас. Руслан Вадимович, давайте начистоту, — она в три шага приблизилась к стулу, и изящно опустилась на него. — Я хочу узнать в чем дело и что происходит.