Ты мне только пиши... Хроника пикирующего бомбардировщика

Снимая струбцины с рулей поворотов, Кузмичов увидел проходящего мимо старшего техника-лейтенанта. Техник тоже увидел Кузмичова и смутился, не зная, как себя вести в таких случаях. Отступать было некуда, и технику волей-неволей пришлось пройти в двух шагах от того места, где стоял Кузмичов. Техник глупо посмотрел в другую сторону, но, поравнявшись с Кузмичовым, вдруг неожиданно для самого себя первым отдал честь. Кузмичов выпрямился и козырнул. Техник трусливо шмыгнул носом, а Кузмичов усмехнулся, посмотрел вслед технику и полез опять под фюзеляж.

Сыто урча, подъехал «студебеккер» с бомбами и остановился около «сто пятнадцатого».

— Кузмичов! — крикнул оружейник, сидевший на бомбах. — Кузмичов!

Тот вылез из-под самолета и махнул рукой.

— Проезжай, проезжай, — сказал он. — Бог подаст…

Оружейник удивился:

— А чего, разве «сто пятнадцатый» на задание не пойдет?

— Пойдет. Только налегке. Без этого… — Кузмичов кивнул на бомбы.

— На прогулочку, значит, — усмехнулся парень. — Ну, валяйте! — Он по-извозчичьи чмокнул губами: — Но, трогай, родимая!

«Студебеккер» пополз дальше, а парень-оружейник лег на брезент и уехал на бомбах.

— …Вот предварительный замысел полета, — сказал начальник штаба. — Если расчеты Архипцева верны, а они совпадают с данными наземной разведки, то «сто пятнадцатый» обнаружит «фоккеров» через двадцать пять минут после взлета и сразу же радирует координаты аэродрома немцев. Одновременно с этим двумя эшелонами поднимаются первая, вторая и третья эскадрильи. Истребители блокируют зенитную артиллерию. Архипцев уходит, ломая курс. Ясно?

Из-за стола поднялся Дорогин:

— Выполнение следующее: первая эскадрилья — высота пятьсот метров. Бомбить взлетное поле. Р-распахать его так, чтобы ни одна сволочь не взлетела! Вторая и третья эскадрильи — высота три тысячи. Бомбометание производить с горизонтального полета с одного захода. Вторым заходом выстроиться в колонну звеньев и со снижением пулеметами их, пулеметами!.. Часть истребителей на прикрытие, часть на уничтожение зенитной артиллерии. Самая главная задача — не дать им подняться в воздух…

Дорогин посмотрел на часы:

— Через тридцать минут они все стянутся со своих аэродромов-засад вот сюда… — Он показал место на карте. — На заправку и ночевку. Их нужно накрыть прямо на стоянках.

Командир полка обратился к Архипцеву:

— Архипцев, готов?

— Готов, товарищ подполковник!

— Выполняйте. К-комадирам эскадрилий собрать экипажи и посадить в самолеты, — продолжил Дорогин. — Ждать в г-готовности номер один. В воздух по зеленой ракете. Я пойду ведущим второй эскадрильи. Все.

Командиры эскадрилий встали.

— Разрешите идти?

— Идите.

Солдат-посыльный решал задачу уже в третий раз. Он увидел выходящего Архипцева, встал и протянул ему тетрадь:

— Товарищ лейтенант! У меня опять с ответом не сходится.

Архипцев замедлил шаг, на ходу заглянул в тетрадь и на секунду задумался над задачей.

— Соображай, соображай! Здесь все очень просто.

Узкие крылья «сто пятнадцатого» отбрасывали еще более узкую тень, но последнюю минуту на земле они стояли именно в этой тени…

— Ты рассчитал? — спросил Архипцев у Гуревича.

— Так точно!

— Женька, внимательно…

— Есть, командир!

— Погодка — как по заказу… — посмотрел на небо Гуревич.

— По местам! — приказал Архипцев.

Женька и Венька пошли по своим кабинам.

К Архипцеву подошел Кузмичов.

— Порядок? — спросил Сергей.

— Порядок. Привет.

— Привет, — ответил командир и стал залезать в кабину. Откинулась крышка астролюка, и высунулся Соболевский.

— Кузмич! — крикнул он. — Подойди на секунду! — Женька наклонился над Кузмичовым и тихо попросил: — Нарви цветочков, зайди в столовую и передай их Кате. Скажи, что это…

— От Гуревича, — закончил техник.

— Правильно, — кивнул Женька, подмигнул Кузмичову и захлопнул над собой люк.

Рация раскалилась на солнце и, казалось, страдала от жары так же, как и все, кто стоял вокруг нее.

Сидели только двое: радист и командир полка.

Дорогин держал в руках микрофон и смотрел на взлетную полосу.

Вдалеке «сто пятнадцатый» выруливал на старт. Он остановился у начала взлетной полосы, и нарастающий звук его моторов заполнил весь аэродром.

Все смотрели на одиноко стоящую машину.

Из репродуктора сквозь треск разрядов донесся голос Архипцева:

— «Рубин!» Я — «Сокол-115». Разрешите взлет!

Дорогин сам щелкнул переключателем, наклонился и сказал в микрофон, глядя на «сто пятнадцатого»:

— «Сокол-115»! Я — «Рубин». В-взлет разрешаю.

— Вас понял! — ответил голос Архипцева.

Репродуктор щелкнул, взревели моторы, и «сто пятнадцатый» начал свой разбег. Скорость увеличивается, самолет отрывается от земли, поджимает шасси и уходит навстречу солнцу.

Все, кто стоял на командном пункте, напряженно смотрели ему вслед.

* * *

Разомлевшие от жары командиры эскадрилий сидели вокруг рации в расстегнутых гимнастерках, держа шлемофоны в руках.

Вдалеке под крыльями своих машин прятались в тени готовые к вылету экипажи.

Жарко. По лицу радиста струйками стекает пот.

Подошел Кузмичов. Он остановился около Семочкина и шепотом спросил у него:

— Товарищ майор! «Сто пятнадцатый» давно на связи был?