Ты меня предал

Павел качнулся вперёд, протянул руку, стирая ладонью слёзы, и я всхлипнула — таким невыносимо родным и знакомым был этот жест. Сколько раз он делал это, когда я плакала, но не от счастья, а от отчаяния? Сколько раз утешал и поддерживал, заставляя верить в себя, в нас? На самом деле если бы не он, я бы сломалась раньше… Даже потом, когда Павел ушёл, бросив меня, словно надоевшую игрушку, я порой вспоминала, что он говорил мне в минуты горьких разочарований — и успокаивалась. Несмотря ни на что, воспоминания о нашем взаимопонимании в такие минуты продолжали поддерживать меня и после развода. Я даже иногда немного злилась на себя, но в итоге махнула рукой — слишком многое в жизни было связано у меня с Пашей, до конца всё равно не выжечь, не вытравить. Да и надо ли?

Услышав мой всхлип, бывший муж вздохнул и придвинулся ещё ближе, обхватывая ладонями моё лицо.

— Динь…

Я облизнула солёные губы, не зная, что хочу сказать, но и не успела — Павел неожиданно накрыл их поцелуем, мягким и нежным, утешающим. Как раньше, когда мы…

Опустил руку вниз, положил ладонь на живот… и я вздрогнула, ощутив, как малышка пнулась точно в это место. Павел тоже вздрогнул и, простонав мне что-то в губы, углубил поцелуй, превращая его из тёплого в обжигающий, из нежного — в страстный. Я вновь всхлипнула, раскрывая губы и сама придвигаясь ближе, настолько близко, насколько могла, обхватывая руками шею Павла и проводя ладонями по коротким и жёстким волосам. Мне казалось, я почти забыла это ощущение под своими ладонями… но нет — не забыла.

Я не знаю, сколько времени это продолжалось. Павел гладил мой живот, иногда пробираясь и к груди, чтобы чуть сжать её, требовательно терзал губы — а я плавилась в его руках, не думая ни о чём плохом, не рассуждая, не сомневаясь… Мне просто было хорошо. Безумно хорошо. И хотелось большего.

И Павлу, кажется, тоже…

Постепенно его рука сползала всё ниже и ниже, пока не пробралась под подол и не отодвинула в сторону трусики. И только ощутив его пальцы там, я наконец опомнилась.

— Паш… — выдохнула, разрывая поцелуй и отодвигаясь назад, и охнула, когда бывший муж разочарованно застонал и попытался меня остановить. — Нет, не надо, мы вообще на парковке стоим, ты что…

Он сглотнул и согласно кивнул, как-то резко помрачнев. Из лица словно ушли краски, а из глаз пропал тот самый голодный блеск, который я хорошо знала и любила раньше.

Раньше… Вот именно — раньше. И когда мы уже выезжали с территории клиники, я поняла, отчего Павел расстроился.

Я ведь не захочу продолжения. Он просто застал меня врасплох, как в прошлый раз, но…

Это всего лишь поцелуй, и он ничего не значит.

16

Павел

Динь вновь отгораживалась и выстраивала стену между ними, пока они ехали до дома — Павел даже успел пожалеть, что поддался слабости и поцеловал жену. Не откатиться бы сейчас назад из-за его безрассудного поступка… Динь только начала потихоньку доверять ему, расслабляться в его присутствии, чаще улыбалась и не смотрела, как на чужого и безразличного. А тут этот поцелуй… И что она будет делать теперь?

Через несколько часов Павел понял: ничего. Поведение Динь не изменилось, не стало более настороженным или напряжённым — если только самую малость, — но и в сторону потепления никаких подвижек не имелось. Скорее всего, для того, чтобы лишний раз не переживать и не нервничать, Динь просто отодвинула эту ситуацию в сторону. Всего лишь поцелуй, подумаешь! У неё сейчас были другие заботы.

Поэтому спустя пару дней, отработав две двенадцатичасовых смены подряд и устав, как собака, Павел поддался слабости и написал Алисе, которая накануне приезжала в гости. Сам он подругу жены не видел, будучи на работе, заметил только остатки маленького тортика в холодильнике и несколько детских крошечных вещичек, оставленных Динь на её кровати. И не в его правилах было действовать исподтишка и интересоваться об одном человеке у другого, особенно если дело касалось Динь, но… слишком велика была цена за дальнейшую ошибку.

«Привет, Алис, — напечатал он поздно вечером, когда жена уже легла спать, однако её подруга висела в сети. — Есть вопрос».

«Привет, Пашка-обаяшка! Давай, спрашивай. Кажется, я даже знаю, о чём))))».

Павел удивлённо уставился на «обаяшку», поначалу подумав, что не так прочитал и на самом деле Алиса вновь напечатала что-то матерное. Но нет. Действительно — обаяшка.

Однако комментировать пока не стал, другой момент волновал его гораздо сильнее.

«Динь рассказывала, что между нами случилось после последнего УЗИ?»

Надпись «Алиса печатает» заставила сердце нервно затрепыхаться. Вдруг Динь ничем не делилась? Вдруг случившееся для неё настолько неважно, что она…

«Рассказывала в общих чертах».

Отлично. Наверное.

«И что она обо всём этом думает?»

«Ну, как тебе сказать. Думает она сейчас в первую очередь о другом, ты же должен это понимать, да? И говорили мы о тебе и твоём интересном поступке от силы пару минут. Но если ты переживаешь, то зря — Динь не сердится. Она такая, всё понимает. Говорит, что момент был особенный, вы оба вспомнили прошлое и вообще это ничего не значит».