Ты избран

Маленький мальчик со смешными оттопыренными ушами, в предутреннем тумане бегущий в школу по гулким мощёным улочкам Кодда… Оболтус в топорщащейся неуютной шинели с тяжёлой импульсной винтовкой в руках во время восстания Третьей Несокрушимой бронебригады… Точнее, уже не оболтус, а ополченец, который из кузова мчащего его на баррикады фермерского грузовика вместе с товарищами видит, как из высокой голубизны небес падает куда-то на окраину столицы звёздный корабль. Корабль Чакта…

А ему-то, старому космическому охотнику, что нужно было здесь? Чем его тронули наши дела? Он сказал, что не смог смотреть, как силовым полем давят людей… А чем будут заниматься здесь Звёздные Бригады под командованием какого-нибудь очередного отважного командора?

Я вздохнул и, глядя прямо перед собой, потащил за цепочку из-за ворота куртки брелок специальной связи… Всего в десять слов уместилось моё решение. Теперь Сержант знает, что произошло. Знает, что я решил. Знает, куда я направляюсь. То, что Сержант не провалит мою авантюру, не сдаст меня властям Кондуктории, я знал точно – в нём я был уверен больше, чем в себе. Уж от него-то или по его вине информация не утечёт. И ещё я знал, что никто не успеет мне помочь – до нашей базы девятьсот пятьдесят километров. Это и хорошо… Я должен сам. Я должен сделать это один. Так больше всего шансов…

Медленно, очень медленно я коснулся сенсора и завёл машину. Тронувшись с места, я описал по просторам стоянки плавную дугу и, набрав скорость, выскочил на боковую эстакаду развязки Круга, а оттуда – на Шоссе. Самосветящийся голографический дорожный указатель «Инаркт, 50 километров», проскочивший над головой, под струями дождя изменил свой законный зелёный цвет и отсвечивал тревожными и загадочными радужными переливами.

Неоконченная беседа о любви

Есть вещи, беседу о которых никак не удаётся довести до конца. Наша тёмная внутренняя сущность в контексте традиционно неблагоприятных обстоятельств начинает бунтовать раньше – и портит всё дело…

Кстати, вот уже сколько сотен лет не удаётся…

Сенатор Ао, Улл, «Размышления вне кабинета», «Бюллетень Независимого Комитета по наблюдению и арбитражу», вып. III, стр. 3

Я всегда удивлялся – откуда в столице, в Инаркт, на улицах столько народу. Я въехал в город около трёх часов пополудни. Вроде бы и не обеденное время, и не конец рабочего дня… К тому же дождь лил как из ведра. И низкие синеватые тучи вовсе не обещали скорого просветления. Но на тротуарах было полно людей, одетых в яркие разноцветные пластиковые плащи. Мода здесь, кажется, такая… У нас, в Кодде, в это время дня и в такую погоду мода – не мода, а на улицах почти никого не было бы.

Мой родной Кодд стеснён горами и бухтой. По крайней мере, его центральная часть. В Инаркт же строили широко – невысокие красивые дома не теснились к тротуарам, как у нас в Нижнем Кодде, и мне это всегда нравилось. Запомнилось, как я удивлялся этому поначалу, когда в юности приехал сюда учиться.

Пока я ехал по широкому, обсаженному высокими деревьями проспекту Торжества Кондуктории, я успел в который раз мысленно поиронизировать по поводу этого названия, которому было уже полтора десятка лет. Поначалу дела у молодого Председателя Басуты шли очень даже неплохо, и колония переживала нечто вроде экономического бума. Следом за громкими делами пошли громкие слова, а потом почему-то только слова и остались… Как раз тогда и назвали Проспектом Торжества Кондуктории центральную столичную улицу, которая берёт своё начало прямо от стрелки Шоссе и тянется почти через весь город, образуя по пути несколько просторных площадей. Как будто переименование центральной улицы что-то могло исправить…

Здание Кондуктории, заодно исполняющее роль резиденции Басуты, располагалось несколько правее основной магистрали. Я хорошо помнил поворот и уверенно направил туда свой лимузин. Правительственную площадь отделяла от центрального проспекта всего пара кварталов. Тут-то и строились обычно баррикады в случае всяческих кризисов…

Ёрзая от волнения на водительском сидении, я плавно и чинно подвёл лимузин к воротам для официальных визитов, что выходили в переулок на противоположном от площади краю правительственного комплекса. Предъявив охраннику свою обновлённую профессиональную карточку, я сделал скучающее лицо – и тому сразу стало ясно, что я везу с Космодрома официальные документы. Проехав во двор, со всех сторон закрытый от посторонних глаз высоченным забором, я поставил машину под широкую крышу, которая была очень разумно предусмотрена над парковкой для особо важных персон. Решив, что я как раз такая персона и есть, я деловито хлопнул дверцей и не спеша прошёл к высоким дверям.