Ты и сам всё знаешь

— Ох, прости, забыла купить, — виновато посмотрела на малыша, а мой любовник игриво подмигнул.

— Не переживай, Эйри, — он протянул ребёнку невесть откуда взявшуюся бутылку с водой.

Потёрла глаза и снова уставилась на дорогу. Уже давно схожу с ума. Подумаешь, бутылка с водой из ниоткуда. Только любопытство оказалось сильнее. Украдкой разглядывала своего мужчину. Всё также бледен, а под глазам тёмные круги. Кровь плотной коркой покрывала голову и простреленный бок. К прочим ранам прибавилась ещё одна: причудливый след от ножа на шее.

Грудь сдавило от паники, а вспотевшие ладони скользнули на руле.

— Всё нормально, любимая? — слишком ласково спросил Дэнли.

— Нет.

— Хочешь поговорить об этом? — голосом заправского мозгоправа предложил мужчина.

— Ты не ответишь на мои вопросы, — отвела взгляд от свежей царапины.

— Попробуй, — подбадривал псионик.

— Хорошо, откуда у тебя эта рана на шее?

— Чёрт! Забираю свои слова назад, давай поедем молча, — рассмеялся Дэнли и провёл пальцем по всё ещё кровоточащему порезу.

— Йенс Моро и Даррет Хиз мертвы?

— Да.

— Ты как-то связан с ними обоими?

— И не только, — серые глаза лукаво сверкнули в тёмном салоне.

— Ненавижу тебя и твои игры.

Дэнли Арой лишь улыбнулся и снисходительно покачал головой.

Спустя час, по крыше и ветровому стеклу забарабанил дождь. Плавные движения дворников успокаивали и погружали в дрёму. Огни встречным машин расплывались тусклыми пятнами. Указатели сообщили, что до Лос-Винтаго осталось всего десять миль и упорно приглашали посетить музей-галерею на въезде.

— Давай заедем туда, хочу кое-что показать тебе, — настойчиво предложил псионик, когда мы миновали очередной рекламный щит, обрамленный газовыми фонарями.

— Тоже часть головоломки? — поинтересовалась, не особо надеясь на ответ.

— Вроде того.

Послушно свернула к музею, подсвеченному снизу десятками прожекторов, меняющих цвет фасада с кроваво-красного, до мистического холодного голубого. Гостей завлекали уникальными коллекциями, собранными со всех частей старого и Нового Света, выставками именитых художников. Для детей организовывали особые ночёвки в музее, совмещённые с жуткими рассказами прошлого. Место действительно сильно изменилось с моего первого визита, что же хочет показать Дэнли?

— Ты со мной? — повернулась к псионику, и он замотал головой.

— Нет, конечно, слишком много вопросов вызову у охраны. Да и потом, кто-то же должен присмотреть за малышом Аэром, — одной рукой мужчина приобнял ребёнка, а во второй взвёл револьвер.

— В музее на меня не набросится очередной психопат?

— Нет, всё будет хорошо, обещаю.

Припарковала машину подальше от главного входа и ярких уличных фонарей и, поборов сильное волнение, вышла на улицу.

За минувшие дни прошлое нещадно вторгалось в жизнь, ерошило то, что следовало оставить в покое и, открыв всего несколько дверей, я уже не могла остановиться.

Если Дэнли уверяет, что в музее ждёт очередная зацепка, то иду туда.

Без оружия ощущала себя голой. Вероятности снова замолчали, но это молчание слишком обманчиво. Никогда не знаешь, откуда выскочит очередная напасть, и чей облик она примет в этот раз. С секунду колебалась, стоя у длинной мраморной лестницы, а затем уверенной походкой поднялась к красивым двустворчатым дверям.

Несмотря на позднее время, в музее было много посетителей. Девушки в вечерних платьях направлялись на авторскую выставку современного искусства. Ощутила себя белой вороной в своих грязных брюках и мятой блузке с пятнами крови.

Однако никто не удивлялся мне, и даже охрана пропустила без проблем. Девушка в униформе лишь лениво похлопала по карманам. Убедившись, что я безоружна, она кивнула в сторону первого выставочного зала и вернулась к своим делам.

Оставила позади множество арок и коридоров на пути к судьбоносной картине. Минуло много лет, но я всё ещё помнила, где она находится. Небольшое углубление в стене подальше от случайных глаз. Ноги упорно несли вперёд, сердце отстукивало стаккато, а дыхание сбивалось. Почти вбежала в последний зал, бросилась к знакомому углублению и едва не простонала от разочарования. Вместо картины на меня смотрела пухлая ваза с длинным описанием техники и заслуг автора.

Стоило немалых трудов сдержаться и с досады не разбить дорогой экспонат. Справилась с первой волной гнева, и руки бессильно опустились вдоль тела.

— Извините, мисс, вы ищете «Слепую любовь»?

Повернулась к женщине, заинтересованно оглядывавшей меня. Имя на бейджике прочитать не получилось из-за бликующего освещения, и я перевела взгляд выше. Большие серо-голубые глаза, длинные ресницы, ярко-алые чувственные губы. Лицо обрамляли рыжие завитые волосы, они облаком колыхались при движении и едва-едва касались обнажённых плеч.

— Мисс, вам помочь? — лучезарно улыбнулась женщина.

— Картина. Здесь была одна картина… — почувствовала сильное смущение, не зная, как описать скандальное полотно.

— Да-да. Это та самая «Слепая любовь». Пришлось её перевесить. Здесь часто бывают дети, ну вы понимаете, — извинилась работница музея, — пойдёмте, провожу вас.