Ты Есть

— Сейчас ты пойдешь в ту комнату, где мы были, и будешь ждать меня. Я приду, — он посмотрел на часы-скелетоны, — не знаю я, когда приду! Но ты меня дождешься! Поняла?

— Дааа, — хрипло выдавила я из себя.

— Вот и все. И не дури больше. Хватит на сегодня.

Макс развернулся и вышел.

А я… А я медленно осела на пол.

* * *

Я не послушалась Орлова. Вместо того, чтобы пойти в указанную комнату, направилась к ресепшну.

— Я могу получить информацию?

— Ваш паспорт, пожалуйста.

Хорошо, что паспорт ношу всегда с собой.

Дальше мне сообщили информацию, которую я и так знала. О маме пока никаких сведений не давали. Об Орлове-старшем тоже.

Время показывало вечность.

Возможно, я смалодушничала. Скорее всего, но находиться в больнице более не было сил.

Взяла пуховик и вышла. Теперь я никуда не спешила.

Шла по ночному городу, даже не запахнув пуховик. Не было сил.

Не было ничего.

Запрокинула голову и посмотрела на небо.

Звезды. Красиво.

И по-прежнему пусто.

Визг останавливающегося авто не произвел на меня никакого впечатления. Мало ли.

И лишь знакомый голос заставил вздрогнуть:

— Садись.

Упрямо мотнула головой.

Послышалось грязное ругательство.

— Садись, кому я сказал.

— Иди ты… — во мне все же еще остались силы и толика бунтарства.

— Я тебе сейчас так пойду.

Он не вышел, вылетел из-за руля и через пару секунд оказался перед мной, загораживая путь. Тоже в распахнутом пальто.

Больше ничего не говоря, схватил за плечи, распахнул переднюю дверь пассажирского сиденья и фактически затолкал меня внутрь, рыкнув:

— Пледом воспользуйся!

Только когда оказалась в теплом салоне, поняла, насколько продрогла. Негнущимися пальцами вытащила из-под попы плед и кое-как себя в него завернула.

Макс, заняв водительское место, прибавил температуру на климат-контроле.

— Выпорю тебя.

— Чччтттттоооо? — у меня не попадал зуб на зуб.

— Выпорю. Тебя в детстве не пороли, да? Так я этим займусь, но чуть позже. А сначала… мы доедем до дома. Моего. И ты всю дорогу будешь молчать, — Орлов с юзом тронулся. — Малолетка, поверь, это будет для тебя же лучше.

— Ммммак…

Он перегнулся и впился в мои губы так быстро, что я и договорить не смогла. Хотя с моими стучащими зубами это было проблематично.

* * *

Я, наверное, задремала. Но ненадолго, потому что как только машина остановилась, испуганно подскочила.

— Тихо ты, все хорошо.

В первое мгновение я растерялась и не могла сориентироваться.

А потом на меня обрушилось все сразу. Мама. Авария. Наркотики. Макс. Предложение.

Пока я соображала, Максим заглушил двигатель и, не глядя на меня, вышел из салона. Я сидела притихшая. Смотрела лишь, как он огибает «Мазду», подходит к моей двери и распахивает ее.

— Иди ко мне.

Три слова.

Всего три слова, произнесенные нежным добрым голосом и все, меня накрыло. Я зажала рот рукой, чтобы не разреветься в голос.

— Только без слез. Я, конечно, в виду своей работы заработал иммунитет к ним, но давай чуть позже ты поплачешь на моем плече. Голом.

Я хотела переспросить, какое именно слово он употребил последним — «голом» или «голой», но потом передумала. Не могла говорить я в тот момент, слишком сильны были эмоции.

Макс меня понял. Аккуратно подсунул руки и вынул меня из салона. Я, судорожно втянув в себя воздух, путаясь все в том же пледе, обняла его за шею.

— Крепкая.

— Крепкая — кто?

— Твоя шея.

Макс хмыкнул.

— Малолетка, это комплимент?

— Считай, моя благодарность за тепло.

— Запомню.

Я высунула нос из-за его плеча, и только тут до меня дошло, что двор — чужой.

— Мы идем ко мне. И никаких возражений. Хочу видеть тебя на своей территории, — заметив мои телодвижения немного резковато сказал Максим, и, щелкнув сигнализацией, направился к двери.

Нес меня абсолютно свободно, словно я и не весила добрых пятьдесят пять килограмм.

Я хотела возразить, подобрать что-то остроумное — не стала. Какое сейчас может быть остроумие?

— Я долго спала?

— Около часа.

— Понятно.

На самом деле мне абсолютно ничего не было понятно. И я снова промолчала. Хватит, наговорила уже сегодня.

И как же, черт возьми, было хорошо на мужских руках. Когда тебя вот так несут — заботливо.

Конечно, в моей голове вился с десяток, а то и более вопросов, которые требовали немедленного разъяснения. По тому, каким спокойным чувствовал себя Максим, я поняла — они будут. Не стоит гнать лошадей.

Он набрал код, мы вошли в просторный холл, и тогда я снова поняла разницу в нашем социальном доходе. Аааа… ну и что? Меня, кстати, в гости заносят, я сама не напрашивалась.

Лифт тоже был большим, просторным.

Максим жил на пятом этаже, поднялись быстро.

С рук он меня не спустил, даже когда открывал дверь ключом. Я могла бы попросить, нет, потребовать меня поставить на ноги, но зачем? Да-да, я включила эгоистку.

Мы вошли в квартиру, и меня тотчас усадили на длинную кожаную танкетку.

— Плед можешь теперь отпустить, — Максим присел на корточки и с самым спокойным выражением на лице стал снимать с меня кроссовки.

А я сидела ни жива ни мертва. Серьезно? С меня снимают обувь? Да ну на фиг…

Как оказалось — это было началом. Потому что потом последовала куртка и комментарий: