Ты будешь моей (СИ)

— Конечно, я не мог без ее разрешения привезти вас. Вы уж извините. Как бы там ни было, а у Юльки своя жизни, в которой она не знала нас. Я и так нахрапом все делаю. Не могу сидеть сложа руки.

Виктория снова всхлипнула, а я лишь вздохнул. Ну не умел я утешать. Хотя, за все это время мог научиться уже.

— Не плачьте. Вы уже сейчас сможете обнять ее.

Она подняла голову, и сглотнула. Я видел ее растерянный взгляд. Сложно представить, что она сейчас ощущает, предвкушая долгожданную встречу. Встречу всей ее жизни.

Моя встреча случилась очень неожиданно. Я к ней точно не готовился. А у Виктории Николаевны есть время хотя бы каплю подготовиться.

С парковки выехала машина, как раз освобождая место для моего авто.

— Мне точно все это снится. Не поверю пока не увижу свою девочку.

— Сейчас поверите.

Виктория была очень напряжена, я видел это по ее состоянию, но помочь хоть как-то не мог. Не в моих силах это было. Ей нужно увидеть дочь, и тогда она точно придет в себя. Да, сначала будет плакать, возможно винить себя, этому я не удивлюсь. Но потом придет осознание и слезы счастья.

— Захар, пожалуйста, не испытывай меня.

— Идем-идем, — забрал из машины телефон и пачку сигарет.

Вышли на улицу, и Виктория осмотрела двор.

— Не понимаю, почему именно здесь. У нас в этом районе никто из родных не живет.

— Юлька живет не в своей квартире. Потому вот так. идемте.

Мы поднялись на нужный этаж, и я нахмурился. Возле квартиры никого не оказалось. Тут же нажал на звонок, начиная нервничать. Вдруг этот подонок забрал их. Ну не могли же они его впустить?

Замок щелкнул, и дверь открыла Юля.

У меня камень с плеч упал. Жива, здорова, и дома.

Но я тут же заметил ее ступор, и перевел взгляд на Викторию. Она смотрела на дочь обезумевшими глазами. Поверить не могла, что перед ней стоит именно Юлька.

— Вы моя мама? — первая спросила Юля, и у Виктории покатились слезы градом. — Вы извините, я никого не помню.

— Юль, маме очень сложно. И я знаю, что она хочет тебя обнять. Позволь ей.

Виктория слова сказать не могла, и я вызвался помочь.

Юлька кивнула, и сама подошла к маме.

— Вы очень красивая, — прошептала она, а Виктория подняла руку и пальцами коснулась лица дочери.

— Живая… моя маленькая ранимая девочка. Живая.

И теща сама бросилась в объятия дочери, крепко прижимая ее к себе, словно боясь, что та может исчезнуть.

— Я живая, я здесь.

— Доченька моя…

Виктория плакала, носом уткнувшись в макушку Юли. Да, запах, это то, что возвращает нас в прошлое. А Юлька пахла, как и раньше. Ни с чем не сравнимый запах. Просто аромат ее тела, и никаких духов или гелей для душа. Или это они и есть?

— Маленькая моя…

Женщина отстранилась, и снова заглянула в родные глаза. Пальцами постоянно касалась ее лицо, и боялась вдохнуть, боялась сделать что-то не так.

— Не исчезай больше. Я не переживу.

— Мама… — прошептала Юлька, убирая с ее лица волосы.

Они рассматривали друг друга так, как обычно смотрят после долгой разлуки. Жадно, внимательно, и заботливо. Виктория не могла отлипнуть от дочери. Постоянно обнимала ее, и плакала. Шептала ей что-то, и просила никогда больше не исчезать.

Они долго не могли оторваться друг от друга. И я им не мешал. Все понимал и видел. Нет ничего сложнее разлуки матери с ребенком. Виктория знать не знала где ее дочь, а теперь вот, стоит, прижимается к ней, и дышит с ней одним воздухом.

— Мама…

В коридоре показался Гордей. Я улыбнулся сыну, радуясь, что он бодрствует, а не лежит, как вчера с температурой.

— Это твой сыночек?

— Да, Гордей. Милый, иди сюда, — Юле пришлось покинуть объятия мамы, ведь теперь сама ею являлась.

Ребенок подошел к ней, но с любопытством смотрел на новую тетю. А точнее на бабушку.

Юлька присела на корточки.

— Сынок, мне нужно тебя кое с кем познакомить.

Он кивнул, и Юля подхватила его на руки.

— Теперь мы с тобой не одни. У тебя помимо папы, — она бросила на меня короткий взгляд, — появилась еще и бабушка.

— Бабушка?

— Здравствуй, милый.

— Да, Гордей, это моя мама, и твоя бабушка.

— А вы иглаете машинками?

Юлька, стерев слезы, хмыкнула, а бабушка кивнула.

— Играю.

— Холошо. Я тоже иглаю.

— Пойдемте в квартиру. Нам есть о чем поговорить.

— Да, — кивнула Виктория, забирая к себе на руки малыша.

Я закрыл на замок двери, и пока довольные бабушка и внук ушли в комнату играть в машинки и знакомиться с тетей Катя, я задержал Юлю в коридоре.

— Кто к вам приезжал?

— Я не знаю, — она пожала плечами. — Какой-то мужик. Он сказал, что является братом моего покойного папы. Папа умер да?

— Да, папы давно нет, но вот что за брат… Ты его узнала?

— Нет. Но он мне не понравился. Лицо у него не доброе. И я его выпроводила.

— Не успел я, — выругался, виня себя за то, что облажался.

— Нужно было задержать, да? Просто он начал говорить, чтобы я поехала с ним. Он хотел показать мне могилу отца. Но я сослалась что ты сейчас должен приехать.

— Ты назвала ему мое имя?

— Да… и он как-то занервничал, и тут же поспешил уйти.

— Черт! Это могла его машина выехать с парковки.

— Прости, если бы я знала, что ты действительно подъезжаешь. Думала будешь после обеда.