Творцы русской идеи

Мудрость предполагает любовь. Мораль вселенской религии основана на любви. Любовь натуральная, иными словами, половая, носит сугубо личный характер. Интеллектуальная любовь устремлена к отечеству, к человечеству, к Богу. Соловьев считает возможным синтез двух видов любви — это абсолютная любовь, духовная общность вселенской церкви. Последняя представляет собой и иерархическую организацию: во главе стоит папа, каждая часть света имеет своего патриарха, затем следуют митрополиты, епископы и т. д. Святые отцы — законодатели; помимо них Соловьев видит в обществе обширный слой производителей — ремесленников и земледельцев. Особая роль в утопии Соловьева отведена женщинам: они — воспитательницы. В диалоге «София» намечены контуры всех будущих поисков Соловьева — в области философии, религии, культуры.

Вернувшись в Россию (а возвращался он не спеша и не прямым путем, а через Сорренто, Ниццу, Париж), Соловьев обращается к систематизации своих идей. Осенью 1876 года он читает в Московском университете курс логики и истории философии. Одновременно работает над произведением «Философские основы цельного знания», которое намеревается защитить в качестве докторской диссертации и публикует по частям в периодике. Работа заслуживает внимания.

Речь идет о трех типах философии. Два из них относятся исключительно к познавательной способности человека — это эмпиризм и идеализм. Первый ограничивается познанием внешних явлений, второй возводит понятие, мысль в единственную подлинную реальность. Симпатии Соловьева принадлежат третьему виду философии, который охватывает не только знание, но и более высокие потенции души — нравственное и художественное чувство. Соловьев называет это «философией жизни» и — не совсем удачно — «мистицизмом» (ибо речь идет об интуитивных озарениях в поведении и творчестве, а не об оккультных делах).

Цельное знание представляет собой синтез трех разновидностей философствования и состоит, по мнению Соловьева, из трех частей любой традиционной системы философии — логики, метафизики, этики. Соловьев начинает с логики. И останавливается: работа осталась незавершенной.

Им владеют уже новые идеи. Точнее, идеи те же (синтез духовных потенций), новым выглядит изложение. В 1877 году в журнале «Русский вестник» Соловьев начинает публиковать новую работу — «Критика отвлеченных начал», которую через три года защитит в качестве докторской диссертации. Отвлеченные начала — это неприемлемая для Соловьева «школьная» философия — эмпиризм и идеалистический рационализм. Сюда же он относит и «отвлеченный клерикализм» католической религии. Каждое из этих направлений было плодотворным для своего времени, но теперь необходим высший синтез — «положительное всеединство».

«Этот великий синтез не есть чья-нибудь субъективная, личная потребность: недостаточность эмпирической науки и бесплодность отвлеченной философии, с одной стороны, а с другой стороны, невозможность возвратиться к теологической системе в ее прежней исключительности, необходимость восполнить мистическое начало элементами рациональными и природными — реализовать его как всеединое — все это ясно сознано умом человечества как результат его отрицательного развития»¹³.

«Отрицательное» в данном контексте означает отвлеченное, абстрактное; «положительное» — конкретное, жизненное, связанное с идеалом. Термины восходят к Шеллингу. Соловьев странным образом его не вспоминает. На защите докторской ему об этом напомнили, и он признал свою близость позднему Шеллингу.

Соловьев по-прежнему делит философию на три части, таковыми являются теперь этика, метафизика (теория познания), эстетика. В «Философских началах цельного знания» он хотел завершить изложение этикой, теперь он с нее начинает. В свое время Кант говорил о примате практического разума. Соловьев реализовал эту идею: первое слово философа принадлежит нравственности. Соловьев пока не решается принять другую кантовскую идею — автономию морали. Только признание бытия Бога и бессмертия человека (по Канту недоказуемые) является для Соловьева единственной прочной опорой нравственности. Свою позицию Соловьев характеризует как прямо противоположную точке зрения Канта. А в главном своем труде — «Оправдание добра» он признает правоту Канта.

Теоретический раздел докторской диссертации содержит знакомую нам критику ограниченности «отвлеченных начал» — эмпиризма и рационализма. Обозначая контуры познавательных способностей, долженствующих обеспечить положительное всеединство знания, «свободную теософию», Соловьев называет веру, воображение и творчество. Но только называет, обрывая на этом ход изложения. Третья часть — эстетическая — вообще осталась ненаписанной.