Твоя очередь умереть

Из полумрака проявлялись элегантные обводы. Яхта среднего водоизмещения, метров двадцать с гаком от носа до кормы, белоснежно-белая. Хищные акульи очертания, стреловидный нос, надстройка с квартердеком и рубкой управления смещена к корме — вследствие чего на передней палубе, огороженной леерами, хватало пространства. Там и клубилась публика, извивались танцовщицы. Яхта относилась к разряду моторных — на ней отсутствовало парусное вооружение с такелажем и рангоутом. На корме просматривалась фигура наблюдателя, мерцал огонек сигареты. Сомнительно, что этот парень мог что-то увидеть дальше пятнадцати метров.

— Охренеть… — восхищенно прошептал Угрюмый, разбирающийся в водном транспорте. — Это же «Принцесса» — крутой британский производитель моторных яхт… Модель V-72, класс люкс, прямо из Плимута, да чтоб мне так жить… Цена — в районе двух лимонов «евробаксов». Пухлый дядечка, пухлый…

— Бюджет небольшого российского городка, — ухмыльнулся Фаткин.

— Прикупил, паскуда, по случаю, — презрительно фыркнул Ильич, — на деньги российских налогоплательщиков. Начал с себя обустраивать Родину, шельмец…

— Да ладно, Ильич, — нервно хрюкнул Фаткин. — У нас в стране свобода совести. Хочешь — имей ее, эту совесть, хочешь — не имей…

— Знаком с такими посудинами? — пихнул Максим Угрюмого.

— А то… — завистливо вздохнул Угрюмый. — Комфорта — по уши. Надежность — стопудовая. В машинное отделение можно не соваться — сплошная автоматика, управляется из салона. Водоизмещение сорок две тонны. Карбоновые люки, карбоновый хардтоп… Два двигателя — по полторы тысячи лошадей. Крейсерская скорость — тридцать пять узлов. Запас топлива — четыре тысячи литров, пресная вода — семьсот литров. Чтоб я сдох… Гуляй по морю и только солярку иногда подливай… Впрочем, не скажу, что эта хрень какая-то уникальная, — подумав, допустил Угрюмый. — У «Принцессы» в модельном ряду — десяток подобных. Отличаются водоизмещением, удобствами, понтами. Эта примерно средняя. Таких штуковин на Черном море — сотни.

— Управишься с такой?

— Да с ней и обезьяна управится, Максим… Вместо руля — джойстик, на нем все кнопочки — сиди да играйся, блин…

На палубе захохотали люди. Максим вздрогнул, всмотрелся. Оступилась рослая девица в ярком бикини, подломилась шпилька, она едва не покатилась с округлой палубы в воду. Метнулась приятельница, успела подхватить. Зааплодировали люди, сидящие в углублении за столиком.

— Готовность — минута, — прошептал Максим. — Пока народ не приступил к разврату… Все готовы? У всех хватит духа? — Он сделал паузу, всмотрелся в лица товарищей.

— Отпортняжим их дубовой иглой… — натужно хихикнул Угрюмый.

— Угрюмый, вытаскивай затычку, топим лодку. На яхте есть шлюпка, на ней и вернемся… если ничего другого не придумаем. Постарайтесь не звонить друг другу по мобильнику, — усмехнулся Максим. — От плана не отступать, никакой самодеятельности.

— Молодец, Максим, — усмехнулся Макар. — Развиваешь лидерские качества.

— Заткнись… Надеть маски. Никаких имен — обращаться по кличкам.

— У нас есть клички? — удивился Фаткин.

— Вы приятно удивитесь, но да… Фаткин — Шкипер, Макар — Лоцман, Угрюмый — Боцман, меня… так и быть, зовите Капитаном…

— А меня можно Коком, — встрепенулся Коля Селин. — Я классно готовлю, даже мать удивляется…

— Принимается. Верка…

— Сестра… — жалобно простонал Угрюмый.

— Пусть так. Ильич…

— Сутулый, — усмехнулся бывший мент.

— Почему Сутулый? — удивился Максим.

— Чтоб не догадались.

— Ладно… Угрюмый, не тормози, топи ладью. Пошли, за нами фактор внезапности…

Плавать умели все — даже Фаткин. Было бы странно — прожить всю жизнь в городке у моря и не уметь плавать…

— А я вон ту беру, беленькую! — хохотал гость, окопавшийся в нише. — Очен-но уж она по вкусу мне пришлась…

— Молодец, Абылай! — ржал приятель и деловой партнер. — Губа не дура!

Никто не видел, как за кормой возникли две головы, прижались к корпусу яхты. Первый злоумышленник схватился за бакштов, свисающий с палубы, подтянулся. Второй — за штормтрап — веревочную лестницу с деревянными ступенями, начал беззвучно выбираться из воды. Возникла третья фигура — в районе кормовой платформы для купания, вскарабкалась на нее, подтянувшись на руках, перебралась на открытую площадку с сиденьями-банками. Глухой вскрик — и фигура наблюдателя, мечтательно смотрящего вдаль, куда-то пропала. На площадку вскарабкалась еще одна личность, бросилась помочь товарищу. Несколько секунд в кормовой части царила возня.

— По кумполу его погладь, по кумполу, чего ты на него любуешься… — сдавленно сопел Угрюмый, зажимая рот пыхтящему телохранителю. — Коляша, блин, это же не картина на выставке… Вот так, по чердаку ему смажь… теперь по сопатке… теперь по соплу… Ну, хватит, Коляша, уймись, разошелся… Давай на борт, помоги подняться Максиму и Макару, а я справа обойду — там где-то Бобышка с Фаткиным тонут…