Твоя далекая звезда (Отпуск в тридевятом царстве)

Дни Олквина были заполнены под завязку. Еще затемно он отправлялся на объезд деревень, уделяя особое внимание тем, что располагались у самой границы. Из-за частых набегов крестьяне боялись выходить в поле, урожай погибал, и жителям окраины грозила голодная зима. Сейчас, пока капитан был в Сентине, люди побросали прочие дела и все до одного, даже дети, вышли на поля. Присутствие лорда обеспечивало им защиту от нападений. К сожалению, у Олквина не было возможности содержать в феоде постоянный гарнизон — Сентину это было не по средствам.

Джелайну Бенвор видел только мельком. Первые дни она все время проводила рядом с Даиной, охотно посвящавшей «иноземку» во все подробности местной жизни. Капитан догадывался, что у гостьи тоже накопилось много вопросов, и подозревал, что отвечать на некоторые из них будет нелегко и неприятно. Рейдерскую форму Джелайна сменила на простое местное платье и чепец, и ее с трудом можно было узнать среди прочих жителей. Изредка встречая ее в городке, Олквин видел, как она разглядывает изделия в ремесленных мастерских и беседует с людьми. Сентинцы поначалу настороженно относились к любопытству приезжей дамы, отвечали неохотно и немногословно. Осмотрев городок, Джелайна хотела обследовать окрестности, но ее не выпустили за ворота. Это было сделано по распоряжению Бенвора, который рассудил, что ей незачем искать себе неприятностей, прогуливаясь в одиночку. Он сказал ей об этом прямо, и уже приготовился отстаивать свою точку зрения, но гостья проявила неожиданное понимание. Несмотря на вспыльчивость и задиристость при их неудачном знакомстве, в жизни Джелайна оказалась другой — уравновешенной и покладистой. Она старалась не привлекать к себе лишнее внимание, и опасения Олквина вскоре рассеялись. Похоже, пришелица из другого мира смирилась с тем, что в ближайшее время ей не вернуться, и начала осваиваться с новым положением. Вынужденное безделье на правах благородной гостьи явно тяготило ее. Она пыталась помогать Даине по хозяйству, но та категорически отказывалась нагружать работой «знатную госпожу». Тогда Джелайна напросилась в объезд с капитаном. Целый день она, не говоря ни слова, незаметной тенью следовала за ним и внимательно наблюдала, как Олквин проверяет границу и деревни, решает давние тяжбы, рассматривает жалобы и прочее… А вечером Платусс принялся сетовать на огромный налог, опись для которого прислали месяц назад. На днях ожидался визит сборщика, и управляющий уговаривал капитана задержаться до его приезда, чтобы оспорить непомерные поборы.

— Платусс, я почти не разбираюсь в этом, — устало отказался Бенвор. — Ты занимался подобными расчетами много лет, а я только третий год владею собственными землями.

— При вашем отце все было по-другому, — проворчал Платусс. — Господин барон всегда договаривался со сборщиками сам. А я что могу сделать? Их и лорд не всякий переспорит.

— Мой отец не нес военной службы, — возразил Олквин. — У него было на это время. Но он так и не успел обучить всему этому меня.

Управляющий вздохнул и стал снова собирать разложенные пергаменты. Сидевшая в сторонке Джелайна подошла к столу.

— Простите, что вмешиваюсь, капитан, — начала она. — Я наблюдала достаточно, чтобы понять здешнее устройство, но не могу понять одного. Вы служите принцу, и одновременно платите в его казну налоги со своих владений, верно?

— Верно, — кивнул Бенвор.

— Но разве военная служба сама по себе не является данью сюзерену? Конечно, я могу ошибаться, но обычно бывает что-то одно — либо служба, либо налог.

— Вот-вот, — буркнул Платусс. — Миледи хоть и иноземка, а законы знает. При короле Сейноне только налог платили или служили. А нынче тянут все сразу. И владетеля земель видим здесь редко, и обирают чуть ли не до последнего зернышка…

— Хватит, Платусс, — оборвал его Олквин. — Я слышал это много раз. Да, с феода берут налог, но ведь и я получаю офицерское жалованье.

— Но раньше такого не было? — спросила Джелайна. Управляющий оживился, встретив нежданного единомышленника.