Твой XIX век

„Николинька пишет, что граф Апраксин хочет купить нашу петербургскую дачу, чему я очень рада, я прошу тебя, мой друг бесценный, не дорожись, а возьми цену умеренную. Хорошо, если бы он дал 12 т. руб. сер. — но я думаю, он этого не даст; то согласись взять 10 т. руб. серебром — только чистыми деньгами, а не векселями и никакими сделками. У графа Апраксина деньги не верны; до тех пор только и можно от него что-нибудь получить, пока купчая не подписана; и потому, прошу тебя, не подписывай купчей, не получив всех денег сполна. Разумеется, издержки по купчей должны быть за его счет. Если же ты не имеешь довольно твердости и на себя не надеешься, что получишь все деньги сполна до подписания купчей, то подожди меня, когда я приеду, а я уж нашей дачи без денег не отдам.

Граф Апраксин станет меньше давать на том основании, что он дачу переделал; но ведь мы его не просили и не принуждали; на то была его собственная воля, и теперь его же выгода купить нашу дачу, потому что тогда все переделки останутся в его же пользу. Другие бы, на нашем месте, запросили у него бог знает сколько, потому что ему не захочется потерять своих переделок. А тут 10 т. р. серебром цена самая умеренная, потому что дача нам самим стоит 40 тыс. руб. ассигнациями“.

Итак, 30 тысяч рублей в год от службы плюс 1200 тверских душ (примерно 20 тысяч), плюс доходные земли в провинции и дачи близ столицы, плюс проценты с золотых приисков; общая сумма доходов и расходов отсюда не видна, но вряд ли она превышала 100 тысяч рублей. Бывали, разумеется, состояния и более значительные. Старую графиню Браницкую, племянницу Потемкина, спрашивали, сколько у нее денег, она же отвечала: „Не могу. сказать, но, кажись, 28 миллионов будет“. В год утверждения Дубельта в должности начальника III отделения граф Завадовский потратил на отделку петербургского дома два миллиона рублей ассигнациями. Однако силу Дубельта должно измерять не столько в золотых, сколько в „голубых“, полицейских единицах… Обратим внимание на разнообразие денежных поступлений: земли, крепостные, служба, акции (золотопромышленная кампания, разумеется, весьма заинтересована в таком акционере, как Дубельт: это уже „отблеск“ его должности).

Письма же Дубельтов переполнены наименованиями отличных вещей — съедобных и несъедобных. Ассортимент за четырнадцать лет очень расширился и, возможно, порадовал бы своей причудливостью самого Николая Васильевича Гоголя. Товары городские явно преобладают, но и деревня регулярно освежает стол и дом начальника III отделения.

„ВЕДОМОСТЬ

Всем благодеяниям и милостям пресветлейшего, высокоименитого и высокомощного Леонтия Васильевича Дубельта к покорной его супружнице деревенской жительнице и помещице Вышневолоцкого уезда Анне Николаевой дочери.

1. Английская библия.

2. Календарь на следующий год.

3. Ящик чаю.

4. „…“

5. Денег 144 рубля.

6. Денег 144 (рубля) серебром.

7. Винограду бочонок.

8. Икры огромный кусок.

9. Свежей икры бочонок.

10. Миногов бочонок.

11. Сардинок 6 ящиков.

12. Колбасы 6 миллионов сортов и штук (шутка!).

13. Осетрины полрыбы.

14. Ряпушки копченой сотня.

15. Душистого мыла 9 кусков.

16. Подробная карта Тверской губернии.

17. Две подробные карты Швейцарии.

18. Подробное описание Швейцарии, Франции.

19. Дюжина великолепных перчаток.

20. Памятная книжка на следующий год.

21. Альманах Готский.

22. Девять коробок с чинеными перьями.

23. Бесконечное количество книжек почтовой бумаги».