Твой соблазнительный обман

Он находил оправдание себе, виня во всем бутылки вина, которые выпил за долгие часы, проведенные в «Акрополисе». Он смеялся до колик, когда Сент-Лион потчевал их историями о своих последних победах. Рейнбо рассказал о дуэли, на которую его едва не вызвали несколькими днями ранее, а Гидеон удивил всех душераздирающей историей о морском сражении и побеге от французских пиратов.

Вечер был очень приятным до появления Норгрейва, который потребовал встречи с Шансом. Конечно, все могло сложиться и хуже. Его кузен мог свернуть себе шею, когда прыгал из окна «Акрополиса» в глухой переулок. Брак призван усмирять мужчину, а не делать его еще более безрассудным.

Он мог бы вернуться в «Акрополис», проводив кузена домой. У него уже восемь месяцев не было женщины. И хотя друзья его не понимали, он находил в этих периодах воздержания почти такое же сильное удовольствие, как в удовлетворении похоти. Воздержание усиливало инстинкты и доказывало, что он в состоянии контролировать свои аппетиты и эмоции. Еда и выпивка были вкуснее. Он замечал все, что его окружало, все вбирал в себя. Душу его наполнили интеллектуальные поиски. Его утешением стали музыка и искусство, пока плотские желания обострялись и мучили его по ночам.

Встреча с мисс Лидалл в Мальстер-Парк напомнила ему о том, что восемь месяцев – слишком большой срок, чтобы отказывать себе в удовольствии потерять голову в объятиях жаждущей страсти женщины. В удовольствии вдохнуть аромат ее тела, коснуться ее кожи, ощутить запах ее возбуждения, смешанного с его желанием, и услышать резкие крики ее исступления.

Не для того Торн так долго отказывал себе в удовольствии, чтобы искать краткого удовлетворения с одной из куртизанок «Акрополиса». Когда он заводил любовницу, отношения часто длились от нескольких месяцев до года. И не было ревности и горечи, когда эти отношения заканчивались. Он искал женщин схожих с ним темперамента и аппетитов. Женщин, которые понимали, что он не ищет себе жену и что главный здесь он. Торн был любящим, преданным и щедрым ко всем своим любовницам. Именно он инициировал расставание, когда страсть угасала.

Оливия Лидалл была слишком наивна, слишком эмоциональна, чтобы понимать его мир.

Осознание того, что его влечет к ней, было унизительным. Это показывало его слабость, и за это он негодовал на девушку. Полным безрассудством было проникнуть в библиотеку лорда Девика, когда Оливия, ничего не подозревая, разговаривала с этим чертовым мраморным бюстом.

А желание увлечь ее в сад, чтобы сорвать пару поцелуев, вообще граничило с безумием.

Наверное, ему стоило последовать примерам Сент-Лиона и Рейнбо и освободиться между мягкими бедрами опытной куртизанки от наваждения обладать Оливией Лидалл.

– Ты где был?

Торн достиг главного коридора и обнаружил сидящего на ступеньках лестницы Гидеона. В руках он держал пустой бокал. Его брат снял сюртук, но все еще оставался в жилете. Шейный платок был на месте, но узел распущен и поспешно завязан вновь.

Торн остановился у подножия лестницы.

– И давно ты здесь сидишь?

Гидеон пожал плечами и, прищурившись, смотрел в потолок.

– Чуть меньше часа.

– Я думал, ты вернешься лишь к утру.

Его брат поджал губы и потер подбородок.

– А что там сидеть? Страсть, как и любовь проститутки, тут же угасает, когда мужчина испускает свое семя в измятые простыни.

Торн не знал, что отвечать. Вид у брата был довольный, но во всей его фигуре виделся налет меланхолии. Как будто он жалел, что не пошел с ним и Шансом.

Торн поднялся по лестнице до того места, где сидел его брат. Встал перед ним.

– Ты сильно пьян?

Гидеон застонал.

– Как сапожник. – Он внимательно посмотрел на Торна. – А ты?

– Тоже, но меньше, чем следовало бы. – Он задумался над следующим вопросом. – Сколько времени это длилось?

Его брат поднял голову:

– Что длилось?

Торн молча смотрел Гидеону в глаза. Материнская утроба связывала их сильнее, чем других близнецов. Он отказывался верить, что их разлука и упрямство брата разрушили эту уникальную связь.

Понимание вспыхнуло в покрасневших глазах Гидеона.

– Ах, ты об этом! – Он поджал губы и покачал головой. – Обязательно это обсуждать? Вслух?

Торн улыбнулся нежеланию брата делиться переживаниями.

– Можно и жестами показать, но мне кажется, это будет несколько вульгарно и путано, поскольку мы не в форме.

Гидеон почесал щетину на подбородке. Он смотрел куда-то вперед, не в силах взглянуть на Торна.

– Скажем так, уже давно я… не был близок с женщиной. И дело не в том, что за эти годы возможности не представлялось. Раза два меня искушали. – Он пожал плечами, как будто смирившись с выбором. – Когда вернулся Рейнбо с этими женщинами, я решил, что время пришло. Столько лет я был поглощен злостью, меня одолевали демоны, я стал очень богатым человеком. Я видел жадность в глазах этих шлюх и решил, что заслужил свое право. Я хотел за него заплатить.

Торн задумался об обете воздержания, о своих неудовлетворенных желаниях.

– Ты остался разочарован.