Твой соблазнительный обман

– Кусочек хлеба, – ответил лорд Кемпторн так, словно его безумно утомил разговор. Он натянул шляпу на глаза. – Затекшие ноги – не повод оставаться голодной, мисс Лидалл. Мы не можем допустить, чтобы вы заболели.

Оливия сердито посмотрела на Гидеона, но он, похоже, сам был изумлен жестом доброй воли со стороны брата, поэтому девушка опять переключила внимание на Торна. Если он и ощущал на себе ее взгляд, то по его ссутулившейся позе и выражению лица этого невозможно было понять.

– Очень любезно с твоей стороны, Торн, – похвалила его мама.

– Благодарю, милорд, – прошептала она, опуская взгляд на завернутый в льняную салфетку хлеб. Пальцы вцепились в эту краюшку, пока она пыталась справиться со своими чувствами.

Боже милостивый! Это был он!

Ее застал не Гидеон. Когда ее рвало, ее придерживал лорд Кемпторн. Это он обещал ей хранить ее тайну, а потом решил убедиться, что она хоть что-нибудь съест.

Она понятия не имела, почему граф не поправил ее, когда она назвала его именем брата. И еще она не понимала, почему он последовал за ней и проявил участие к человеку, которого считал не стоящим своего внимания.

Наверное, жестоко с ее стороны с подозрением относиться к такому благородному жесту, но лорд Кемпторн редко делал что-нибудь без выгоды для себя.

И над этой загадкой она ломала голову весь остаток путешествия.

Глава 10

Лондон

– Рейнбо, вы проиграли пари Сент-Лиону, пока нас не было? – поинтересовался маркиз Фейрлэм, намеренно выбирая самое удобное кресло в покоях, которые их приятель снял на вечер.

Торн мог лишь посочувствовать кузену, оказавшемуся в неудобном положении. «Акрополис» был одним из клубов, пользующихся самой дурной славой в Лондоне. Происхождение его было туманным, но считалось, что здание возвели после Великого пожара в 1666 году. Возможно, здесь был бордель. За десятилетия сменилось множество владельцев, и здание заслужило даже некоторое уважение, когда в нем поселился какой-то почтенный джентльмен. Однако потом один из наследников превратил его в игорный дом, а некий предприимчивый владелец стал сдавать комнаты известным куртизанкам своего времени. Дурная слава закрепилась за зданием задолго до рождения Торна и его приятелей, в те времена, когда «Акрополис» был частным клубом для джентльменов, погрязших в безнравственности и развратных плотских утехах.

Нетрудно предугадать, что целые поколения молодых джентльменов входили в двери клуба в поисках приключений и запретных развлечений. Торну было семнадцать, когда они с Гидеоном присоединились к Шансу, Сент-Лиону и Рейнбо в тот знаменательный вечер попойки. В Лондоне было множество заведений поновее и поизысканнее, которые больше приходились ему с друзьями по вкусу, но «Акрополис» был частью грешного лондонского прошлого. А давние традиции нельзя игнорировать.

– Не одобряешь Птичкину Клетку в «Акрополисе»? – притворно удивился Антуан Севар, герцог Рейнбо и принц Гальен в изгнании. В этот момент он выглядел почти как король в похожем на трон резном кресле красного дерева, с позолотой и темно-синими бархатными подушками.

Их приятель был высоким мужчиной и, не повинуясь моде, носил длинные прямые волосы распущенными. Сейчас он был облачен в черный фрак. Белая льняная сорочка и замысловато повязанный шейный платок несколько смягчали строгость костюма и подчеркивали широкую грудь. Отдав предпочтение кожаным сапогам, а не нарядным бальным туфлям, с кинжалом на бедре, Рейнбо больше походил на красивого капитана катера, чем на благородного господина, в жилах которого текла кровь многих королевских семей.

– Уверяю тебя, с годами интерьер этой комнаты лучше не стал, но это первый номер, который мы сняли, а мне помнится, что тебе нравилась та увлеченная малышка, облаченная в одни перья.

На угрюмом лице Шанса медленно расплылась застенчивая улыбка.

– Меня покорило не то, что на ней не было платья, а то, как она использовала это оперение. – Он взглянул на виконта Бастрелла, или Сент-Лиона – тот предпочитал, чтобы к нему обращались именно так, – расположившегося на красном диване с зелеными, золотыми и синими шелковыми подушками. – Это Сент-Лион весь вечер пытался ее ощипать.

Гидеон засмеялся и протянул виконту бокал лучшего в «Акрополисе» коньяка.

– К концу вечера весь ковер был устлан перьями. Я боялся, что Сент-Лион убил бедняжку. – Гидеон кивнул в его сторону. – Коньячку?

Торн в ответ поднял свой бокал с вином.

– Пока подойдет вино.

– Никто ее не принуждал – та малышка сама хотела, – ответил Сент-Лион, привычный к подтруниванию приятелей. – Она бегала по комнате нагая, а ее тело крест-накрест было перетянуто кожаными ремнями. Как же вздымалась ее полная грудь! Красота!

– А мне казалось, что ту птичку уложил в кровать Шанс, – прервал Рейнбо воспоминания виконта. – В конце концов, в те годы у него были такие красные уши, к тому же ему очень нравилось, как она управлялась с оперением.

Шанс засмеялся:

– Возможно, пару раз я ее и ловил в клетку, но она всегда упархивала и садилась на колени Сент-Лиону.

Виконт виновато взглянул на маркиза:

– Эту курочку впечатлил мой петушок.