Твой последний шазам

— Или «Локальная агония», — предположил Рон. — Что там было в припеве: «Ешь землю. Ползи на коленях» или «Изрезано в кровь. Пробито навылет»?

— Пробито навылет, — наобум выбрала я.

— Ну, вот, точно! — обрадовался Эдик. — Я же говорил!

— А хочешь к нам на концерт? — спросил Рон.

— Было бы здорово.

— Даяна тебе проход сделает. Она наш агент.

— Давай свои контакты, — девушка передала кролика Рону и полезла в телефон.

— Нефиг, — зло сказал Нильс. — Пусть её Чернецкий приводит.

Эдик рассмеялся:

— Не слушай его. Он просто за сингл переживает. Ты тут не при чем.

— Это из-за его новой девки, — проворчал Нильс.

— Ты её видела? — спросил Рон.

Я усиленно затрясла головой.

— Нет, не видела. Понятия не имею.

— Странно, он вроде везде её с собой таскает, — Нильс опрокинул в себя рюмку и, морщась, закусил лимоном. — Говорят, серая мышь и лохушка. Встретил бы, придушил.

— Чернецкий уже не знает, как извратиться, — Даяна забрала кролика назад. — Когда вокруг слишком много прекрасного, всегда тянет к уродливому.

— За прекрасное! — подмигнув мне, Эдик поднял рюмку.

К счастью, в этот момент вернулась Полина, и мы ушли.

На прощание Даяна помахала мне лапкой кролика.

Мы прошли через комнату со столом и попали в гостиную. Свет в ней был приглушён и громко играла музыка. Несколько девушек в центре танцевали. Остальные сидели, сбившись в небольшие группки на дивана, и, глядя на них, переговаривались.

Полина кивнула на двоих молодых мужчин лет двадцати пяти.

— Это Адам, сын Анатолия Гафнера. Знаешь Гафнера? Ну, того, который архитектор.

— Нет.

— У Адама сеть арт-кафе и продюсерский центр. А второй — Тоби. Он немецкая модель. Адам с ним клип снимает. Красивый, правда? Сейчас я тебя с ними познакомлю.

— Нет, нет, не нужно. Я скоро пойду. Я уже отвлеклась. Спасибо.

— Как это пойдешь? — нахмурилась Полина. — Мы обязательно должны тебе кого-то найти.

И тут неожиданно я всё поняла. Очень ясно и отчётливо. Зачем она меня пригласила и почему вообще возилась со мной.

— Можно я немного посижу?

— Хорошо, — согласилась Полина. — Осмотрись. А потом скажешь, кто понравился.

Она подсела к Адаму и Тоби, а я тихонько выбралась в коридор, отперла входную дверь и ушла.

Стоило только переступить порог, с души точно камень свалился, а настроение заметно приподнялось. Как бы не старалась Полина, никого лучше Артёма я всё равно не увидела. С ним никто даже сравниться не мог.

Прыгая через ступеньки, я сбежала по лестнице и выскочила на улицу.

Уже совсем стемнело, но вечер стоял светлый и очень тёплый. От нагретого асфальта и домов волнами шёл жар. Я глубоко вдохнула воздух, сделала пару шагов и прямо перед собой увидела того самого парня из кафе, которого Полина так беззастенчиво пригласила в гости.

Он остановился чуть поодаль, дымил вэйпом и смотрел прямо на меня, так что делать вид, что не заметила, было глупо.

— Это же ты была в кафе с Полиной? — негромко спросил он.

— Я.

— Уже уходишь?

— Да.

— Тогда и мне нет смысла туда идти. А где твой дом?

— В Измайлово.

— О’кей. Поехали, провожу.

Пару минут шли молча. Мне было дико неловко и странно, что так всё получилось. Я и представить не могла, что он мог приехать специально ради меня. Ведь мы с ним даже не разговаривали.

— Сколько тебе лет? — наконец спросил он.

— Семнадцать.

— Где учишься?

— В школе.

— И как?

— Хорошо.

— Отличница?

Я кивнула.

Вопросы у него были прямые, тон деловой, а взгляд тяжелый.

— Так я и думал. У тебя на лбу это написано.

Его слова рассмешили. Артём тоже постоянно твердил, что у меня на лбу всё написано.

На освещённых улицах по дороге к метро гуляло много людей. Мы шли размеренно быстрым шагом, а наш разговор немного походил на допрос.

— И давно ты с Полиной дружишь?

— Мы не дружим. Она знакомая моих друзей.

— Ладно. Теперь пора узнать, как тебя зовут.

Он был очень уверен в себе, но без наглости или хамства.

— Вита.

— Необычно. Это значит «жизнь»?

— Когда я родилась, мама боялась, что не выживу, и поэтому так назвала.

— Мне нравится, — резюмировал он. — И что? Чем ты, Вита, занимаешься, увлекаешься?

Всю дорогу, пока шли и ехали на метро, он спрашивал обо всём подряд. Просто задавал вопросы, но в подробности не вдавался. Иногда отрывочно говорил про себя: что в этом году закончил школу с золотой медалью и поступил на юридический факультет, что занимается спортом и любит Depeche Mode.

Он был внимателен и хорошо воспитан. Открывал передо мной дверь, придерживал за локоть на эскалаторе и в вагоне. Маме бы он понравился.

Помнится, я читала, что если человек в течение трёх минут не увидел в другом ничего раздражающего или отталкивающего, то он влюбляется. Но сколько я не пыталась разглядеть в нем раздражающие черты, никак не находила. И это немного беспокоило.

Он проводил меня до дома, а когда спросил номер телефона, меня вдруг осенило.

— Это тебя Полина подговорила?

— Насчёт чего? — удивился он.

— Ну, проводить и вообще понравиться мне.

— Так с этим вроде было сразу ясно. Ещё в кафе. Она же мне сразу сказала, что я тебе понравился. Разве нет?

— Да. То есть нет. Просто это идея Полины.

— Значит, на самом деле я тебе не понравился?