Твой плен

Сафира снова ощутила злость и тоску. Ведь рано или поздно Китилья добьётся своего, какой смысл Лунару отказываться? Даже если правда то, что говорил мараг… Сафира всё не могла решить, хочется ли, чтобы это было правдой.

– Как считаешь нужным, – в голосе прозвучала ирония.

– Могу уступить тебе, у тебя всегда ловко получалось.

Воин промолчал, присматриваясь, и предводительница закрыла глаза, боясь себя выдать.

Мараг снова всхрапнул, перевернулся. Скрипнула кровать, Сафира рискнула снова приоткрыть веки.

Лунар сел рядом с Китильей, облокотился о стену.

– Спрашивай, – хмыкнула Китилья. – Амулет работает, нас не поймут, даже если услышат.

– Ты научилась меня читать? – отозвался Лунар.

– Нет, – вздохнула Китилья. – К сожалению. Или не к сожалению, не знаю. Не люблю открытые книги, с ними скучно. Но некоторые твои желания можно понять и без специального дара.

– Ясно, – усмехнулся воин. – Становлюсь предсказуемым. Может, сразу ответишь, если знаешь, о чём?

– Нет уж, придётся тебе задать вопрос. А то вдруг я не о том думаю, – Китилья облизнула и чуть прикусила губу.

– Определённо не о том, – тон разговора оставался всё таким же саркастическим, и лишь поэтому Сафира сдерживалась.

Хотелось вскочить и прекратить его, но и послушать хотелось не меньше. Ей казалось, преимущество понимания будет недолгим, скоро разоблачат. И просто перестанут разговаривать при ней.

– И?

– Что там… ммм… с сутью Сафиры?

– Интерес, конечно, чисто профессиональный, – предводительнице почудилось, что тон собеседницы сделался более сердитым.

Лунар не ответил, снова скользнув по Сафире взглядом.

– Боюсь, тебе не слишком понравится, – всё же откликнулась Китилья.

Лунар какое-то время молчал.

– Извини, я не должен был спрашивать, – поднялся с её кровати, направился к мешку с вещами.

Сафире до ужаса хотелось узнать, почему не должен. То ли потому, что это неприятно Китилье? Не потому же, что не слишком красиво по отношению к самой Сафире. Во всяком случае, она с интересом послушала бы о Лунаре.

И слушает, вынуждена была себе напомнить, ощущая, как щёки заливает краской. Чуть повернулась, чтобы волосы скользнули на лицо.

– Как правило, я без крайней необходимости не говорю о таких вещах, – согласилась подруга. – Но…

Сафиру накрыл ужас от мысли, что сейчас Лунару что-нибудь про неё расскажут. То, что ему не слишком понравится. Продолжения разговора страшно не хотелось, и предводительница повернулась, открыла глаза.

– Сколько времени? – поинтересовалась.

– Разбудили? – спросил Лунар, не поворачиваясь.

Китилья предпочла прикрыться одеялом.

– Да нет, – отозвалась Сафира. – Просто… за окном что-то непонятное.

Она поспешила встать, обнаружила, что тоже успела снять платье, укладываясь в кровать. Завернулась в колючее одеяло.

– Лунар… узнаешь насчёт еды?

Воин оглянулся, чуть приподнял бровь, кивнул:

– Сейчас. Куда потом летим? Или тут переждём?

– Нет, – качнула головой Сафира. – Некогда. Но я бы хотела ещё раз наведаться к кузнецу.

– Зачем?

– Мы упустили что-то важное. Нужно понять. И о мече спросим, – кивнула на Китилью. – Тут же недалеко. И сразу в столицу, больше никуда не залетая.

Лунар недоверчиво хмыкнул, направился к двери. Сафира с трудом отвела взгляд от обнажённой спины, поспешила надеть платье.

После задумалась, взглянула на Китилью. Та с любопытством смотрела в ответ. Сафира приказала марагу спать, дождалась, пока за дверью стихнут шаги Лунара. Взяла гребень, найденный среди подарков.

– Красивая цепочка, – произнесла Лунарова подруга, разглядывая Сафирину щиколотку.

Предводительница машинально кивнула, думая о своём.

– Ты… мне хотела сказать наедине? – решилась наконец. – Что ты видишь?

Китилья снова окинула её взглядом, на этот раз словно слегка расфокусированным.

– Ты… чистая. Я поначалу думала, как-то специально скрываешь. Зеркалишь. Кстати, какое-то зеркало действительно у тебя там отблёскивает… не знаю, что это означает. Похоже на защиту.

– А теперь не думаешь?

– Уже не уверена. Наблюдаю вот за тобой. А ещё… ну, это ты наверняка и сама знаешь.

– Что?

– О своей влюблённости, что же ещё, – Китилья улыбнулась на удивление мягко. – Ты же ведь себя не обманываешь, правда?

– Я… – Сафира смутилась. Не может быть! – Нет, это… это просто связь!

– А связи почему возникают, как думаешь?

– Она возникла раньше!

– Сафира, я не стану тебя убеждать. Разберись сама в себе.

– Ты ему не скажешь? – пробормотала предводительница, снова желая расплакаться.

Ведь скажет же. И что он подумает? И что сделает?

Решит, будто ему теперь всё можно, будто у него есть какая-то власть над ней?

Как же всё глупо и не вовремя! И самое ужасное: как ни отказывайся, а в глубине души Сафира ощущала, что Китилья права. Влюбилась, давно, бесповоротно. И надежда на то, что с разрушением связи это пройдёт, всё меньше.

Предводительница закусила губу, стараясь не всхлипнуть.

– Не хочешь? Не скажу. Это не в моих правилах. Да и он вряд ли спросит.

– Неужели до сих пор не спрашивал? – нахмурилась Сафира.

Если Китилья соврёт, то верить ей дальше смысла нет. Однако та лишь задумчиво посмотрела на предводительницу: