Твой личный враг

– В журнале про тебя статья. Там написано, что вы год встречались, а твой отец одобряет этот выбор. Там даже недвусмысленный намек на свадьбу есть, – успеваю пискнуть, прежде чем Даня разражается потоком ругательств.

– Узнаю, кто эту ахинею сочинил, придушу собственными руками, – негодует он. – И ты поверила?

– Во что именно? – интересуюсь я.

– Во все это дерьмо.

– У Веры в соцсетях десятка два твоих фотографий, – упрямо говорю я.

– Как и у многих других приятелей из моей компании, – заявляет он.

– Вряд ли кто-то из твоих приятелей фотографировался в гостиной твоего дома в Сочи в лифчике, – замечаю я, отчаянно стараясь сохранить лицо.

Даня отпускает мои плечи, рваным жестом ерошит волосы, отчего одна прядь живописно падает ему на лоб, вызывая во мне острое желание ее пригладить. Тревога и волнение, светившиеся до этого в его глазах, прямо передо мной преображаются в нечто другое – обиду и разочарование. И мне хочется провалиться сквозь землю от осознания, что это все – моя вина.

– Знаешь, в чем наша главная проблема, Мира? – говорит он наконец, когда напряжение в замкнутом пространстве достигает апогея. – Ты мне не доверяешь. Отсюда эти дурацкие сомнения в моей верности. Отсюда же твое нежелание рассказывать о нас своей семье.

– Это не так, – возражаю я.

– Это именно так! – взрывается он, в сердцах опуская кулак на приборную панель автомобиля. – Ты сама не веришь в то, что между нами все серьезно.

Он откидывается на спинку сиденья и закрывает глаза. Отгораживается от меня – я это чувствую. Мне хочется извиниться, но слова застревают в горле.

– Даня…

– Тебя домой отвезти? – спрашивает он, а потом с коротким смешком поправляет себя: – Нет, конечно, не домой. Высажу тебя за квартал, чтобы никто меня не увидел.

– Дань, ну зачем ты так… – начинаю я, но останавливаюсь на полуслове, когда он устало вздыхает.

– Я, Мира, правда устал, – говорит он отстраненно. – У меня проблем с отцом и с работой столько, что на год вперед хватит. Голова раскалывается после вчерашнего праздника. Я думал, что с тобой случилось что-то, поэтому примчался, но оправдываться в том, чего я даже не делал, у меня сейчас нет никакого желания.

От его слов в горле встает горький ком, который никак не получается сглотнуть.

– Ты… ты хочешь расстаться? – Мой голос дрожит, а глаза начинает жечь от слез, которые я отчаянно пытаюсь сдержать.

Он резко поворачивает голову и вновь смотрит на меня так, словно я лишилась рассудка.

– Уму непостижимо, что в твоей голове происходит, – говорит он с тяжелым вздохом. – Разумеется, я не хочу расставаться.

– Я просто подумала… – лепечу расстроенно. – Что ты…

– И это опять приводит нас к вопросу доверия, – перебивает Даня. – Неужели ты настолько не уверена в себе и во мне, что можешь предположить, что эта глупость может стать причиной нашего разрыва?

Он берет меня за руку и подносит ладонь к своим губам. Кожи касается сначала его дыхание, затем губы.

– Прости, – выдыхаю я, чувствуя, как сжатая внутри пружина постепенно расслабляется.

– Мира, давай сразу расставим точки над i, – предлагает он. – Я не обманываю тебя и не планирую делать это в будущем – это раз. В моем прошлом, разумеется, были девушки, и я не гарантирую, что смогу полностью оградить тебя от сплетен, которые меня сопровождают, – это два. Наши родители могут думать о чем угодно, но это наша с тобой жизнь, и я не собираюсь за счет наших отношений удовлетворять чужие мечты – это три, – произносит он с волнующей искренностью, а потом прикусывает зубами кончик моего указательного пальца, посылая электрические импульсы по всему телу. – И последнее по очереди, но не по значению: я прошу, чтобы ты мне верила, ведь я верю тебе.

– Я верю тебе.

Он улыбается, но улыбка его выходит грустной и такой вымученной, что мне хочется обнять его и прижать к груди, чтобы он не расстраивался.

– Пока еще нет, – тем временем говорит Даня. – Но я надеюсь со временем это исправить.

Он заводит мотор, и машина плавно трогается с места. Мне не хочется расставаться, но Даня не предлагает побыть вместе, а вечером у него дела, поэтому я ничего ему не говорю.

Он тоже молчит, но когда я внимательно рассматриваю его, вижу, что его плечи устало опущены, а лоб пересекает складка.

Автомобиль тормозит недалеко от моего дома, я протягиваю руку и провожу ею по лбу Дани.

– Болит? – спрашиваю ласково.

Он морщится и кивает.

– Совсем забыла, у меня есть анальгетик, – бормочу я и лезу в рюкзак, чтобы найти блистер.

Даня послушно принимает из моих рук таблетку и запивает ее водой из бутылки, которую находит в углублении в дверце. Сочувствие к нему вытесняет все другие недостойные мысли из моей головы. Все, чего мне сейчас хочется, это пригладить его темные волосы, положить его усталую голову к себе на плечо и молчать.

– Поезжай, отдохни, – говорю я тихо. – Извини меня.

Даня несколько секунд рассматривает меня с непроницаемым выражением на лице, потом говорит:

– Сегодня вечером у моего близкого друга день рождения. Праздник будет в доме за городом. Поедешь со мной?

Я открываю рот, потом закрываю его, не вымолвив ни слова.