Твой гнусный секрет

— А что за свидание такое выйдет, если вокруг будет носиться шумная детвора, а не умеющие кататься незнакомцы будут норовить тебя сбить с ног?

— Обычное такое свидание. Для простых смертных.

— Ну и арендовать каток не так уж дорого — всего пятьсот евро в час.

— Забавно, а в методичке делался акцент на дешевизне мероприятия.

— Какой методичке? — не понял Доминик. Подошёл к скамейке с длинной мягкой подушкой на сиденье и внимательно осмотрел женскую пару коньков, заранее оставленную работником.

— Да читала в одной книге по пикапу. Там говорилось, что для первого свидания нет лучше места, чем каток. Особенно если девушка не умеет кататься на коньках. Это всё очень будоражит. А ещё можно много и как бы естественно касаться друг друга. Ну, знаешь, ненавязчиво обнимать, помогая не упасть. В общем, на катке получается в короткие сроки образовать крепкую психологическая связь, основанную на доверии, благодаря взрыву гормонов в процессе экстремального занятия. Конечно, это не с парашютом прыгать, но упасть и отбить попу как-то тоже не хочется. Поэтому для тех, кто желает поскорее перейти к более тесному физическому контакту — идеальный вариант.

— Знаешь… не думал, что когда-нибудь скажу подобное, но, по-моему, ты слишком много читаешь.

— Думаешь? — усмехнулась София, кинув на него озорной взгляд.

— Думаю, мне это как раз и нравится, — он усадил её на скамейку, и сам сел рядом. Быстро переобулся, перепроверил, как она затянула шнурки на своих коньках, после чего поднялся на ноги, подал руку и улыбнулся: — Что ж, давай начнём образовывать нашу связь.

Давненько София так много и громко не смеялась, чтобы аж живот заныл. Но она попросту не могла остановиться. Доминик беспощадно разорвал ей шаблон с самого начала: встал на лёд и тут же шлёпнулся на ровном месте. А потом с ошарашенной моськой принялся повторять, что коньки совсем не похожи на ролики. Прибился к бортику и теперь ни в какую не желал отцеплять от перил, как бы София его не уговаривала ей довериться.

Не так она себе представляла свидание с ним на катке. Совсем не так. Обычно парни выбирают то, в чём сильны, чтобы произвести впечатление как: сильного, надёжного и решительного самца, так сказать. А Доминик предстал скорее в образе перепуганного котёнка. Маленького крохи с глазами на мокром месте. Его хотелось прижать к груди и приласкать.

— Дальше бортика нет, — объявила София, оглядываясь на конец длинного коридора, за которым начинался зал, наполовину утонувший в тени. Основным источником света там была мягко переливающаяся подсветка, видимо, вмонтированная под лёд. — Ник, ну давай, доверься мне. Я правда неплохо катаюсь на коньках.

— Дело не в доверии, я не хочу потащить тебя за собой, когда буду падать. Вдруг ты повредишь руку. Дизайнеру нельзя повреждать руки.

— Дизайнеру всё можно. Это хирургам и музыкантам нельзя.

— Всё равно я не хочу, чтобы ты пострадала из-за меня, — упрямо гнул он свою линию и окончательно остановился напротив входа в зал, шаря растерянным взглядом по голым стенам без поручней.

— Смотри на меня внимательно, — попросила она и, развернувшись, покатилась по льду, постепенно набирая скорость.

Краем глаза София отметила, что в центре зала стоял стол с высоким букетом цветов и зажжёнными свечами, крутанулась, заходясь в любительском вращении на месте. И в процессе чуть-чуть перестаралась, едва не потеряв равновесие. Однако поскольку остановилась в нескольких десятках метров от Доминика, ей хотелось верить, что он не разглядел на таком расстоянии её маленькой оплошности.

Всё же София красовалась перед ним не просто так. Она хотела продемонстрировать свои умения, чтобы ему легче было ей довериться. Какое удовольствие кататься вдоль перил по коридорчику, когда здесь такая шикарная ледовая арена?

София уже собиралась возвращаться к нему обратно, чтобы продолжить уговоры, когда заметила, что он оттолкнулся от бортика и не покатился в её сторону, а именно побежал, рассекая лёд незнакомыми короткими, рубящими движениями. Доминик так стремительно приближался, сокращая расстояния между ними до пугающего быстро, что она от растерянности замерла на месте. И когда до столкновения осталось меньше пары локтей, он вдруг развернул коньки и ребром прочесал лёд, высекая прохладную стружку, которой окатило её по пояс.

— Что это было? — прошептала она, смотря в улыбающееся лицо напротив. Его глубокое дыхание щекотало щёку. — Ты всё это время притворялся⁈

— Можно и так сказать. Я в прошлом хоккеем занимался, — признался он и, приобняв Софию за талию, повёл по краю зала, с лёгкостью подстроившись под её скользящий шаг. — Недолго. Но кое-какие навыки, как видишь, сохранились.

— А зачем тогда было устраивать этот цирк и прикидываться коровой на льду?

— Я же уже говорил: мне нравится твоя улыбка. И ради неё я готов не только коровой прикинуться. Да и если быть совсем откровенным, так больше шансов, что запомнишь наше свидание надолго.