Тварь

— В этой лаборатории их только исследовали, — уклончиво ответил Антонов. — То, что ты видишь, — результаты генетических экспериментов с мутантами, выловленными в Зоне. Целью было выявление механизмов приспособления. Понимаешь, нет необходимости создавать мутантов — по каким-то причинам они сами появляются в Зоне, необычайно быстро меняют генотип и фенотип, максимально приспосабливаясь к жизни в таких местах, где, казалось бы, и жить невозможно. Сразу скажу: мы так до сих пор ничего и не поняли. Единственное, что можно предположить, — мутации каким-то образом стимулируются извне. Только вот чем именно или кем — мы достоверно не знаем. Во всяком случае, одной радиацией здесь явно не обошлось.

— Наверное, и я кажусь таким же мутантом? — невесело усмехнувшись, предположил Бука.

— Я бы сказал по-другому, — не очень охотно отозвался Антонов. — Ты не мутант, ты — аномалия. Но знаешь, в чем особая твоя ценность? Из всех «помеченных» Зоной ты максимально полно сочетаешь в себе аномальные свойства и полноценную личность — в отличие от тех же зомби или темных сталкеров. Именно поэтому к тебе неприменимы обычные методы исследований, но, с другой стороны, ты сам можешь стать исследователем себя самого, чего не сможет сделать ни снорк, ни зомби. Твои собственные ощущения — не менее ценный материал, чем результаты анализов. К сожалению, мои коллеги не согласны с такой позицией. Для них исследовать — значит разрушать.

— Что же, ты обойдешься без скальпеля? — поинтересовался Бука.

— Во всяком случае, попробую, — сказал Антонов. Направился в глубину лаборатории, поманил за собой. — Иди-ка сюда…

Здесь, в затемненной части лаборатории, под перегоревшей лампой, укрытое ниспадающей складками прозрачной пленкой, стояло большое, резко наклоненное кресло, вроде стоматологического, только куда более массивное. У изголовья высился угловатый металлический шкаф на колесиках с полками, плотно уставленными электронными блоками, густо увитый проводами и оптоволоконными кабелями — так же покрытый накинутой сверху пленкой.

Ученый сдернул пленку со шкафа и кресла, жестом предложил Буке:

— А ну-ка, приляг! Только башмаки скинь.

— Что это? — послушно стягивая ботинки, поинтересовался Бука. Осторожно влез на хитро изогнутое ложе, оказавшееся на удивление удобным.

— Комплекс для физиологического сканирования, — сказал Антонов. — Раз уж решили изучать тебя неинвазивно…

— Как? — не понял Бука.

— Без вмешательства, без вскрытия то есть, — рассеянно сказал ученый, щелкая выключателями на панели какого-то прибора. — Вот… То без сканера, значит, не обойтись… А это серьезный аппарат. Здесь использованы кое-какие новые технологии на основе артефактов из Зоны. Так что этот сканер дает картинку получше, чем при МРТ.

— Я все равно не знаю, что это такое, — сказал Бука, разглядывая потолок: голова его покоилась на удобном подголовнике. Хотелось вот так лежать и лежать — час, другой, сутки… Даже в сон клонить стало.

— Неважно, — отмахнулся Антонов. — Главное — в сути. Аппарат просветит тебя, компьютер обработает данные, и мы посмотрим, что там у тебя на месте, чего не хватает, а что лишнее. Правда, ответа на все вопросы мы не получим, но хотя бы первый шаг сделаем. Сейчас запущу машину, а ты полежи пока, отдохни. Я тем временем экспресс-анализ крови сделаю. А ну, закатай рукав…

Антонов ловко взял у Буки образец крови в тонкую длинную пробирку, и Бука вдруг вспомнил, как проходил подобную процедуру в комендатуре. Интересно, что там с той симпатичной медсестрой? Неужели погибла, как и все в том злосчастном здании?

Тонко гудела аппаратура, над головой, на массивном кронштейне медленно перемещался вдоль тела горизонтально закрепленный цилиндр из черного матового пластика, от которого по кронштейну уползал толстый экранированный кабель. Наверное, это и был тот самый сканер. Но думать об этом не хотелось: мысли путались, сон смешивался с явью. А потому Бука не сразу понял — видит ли он на самом деле или это сон: сбоку медленно вышла Ника. Такой ее еще не приходилось видеть: из одежды на ней было одно только белое махровое полотенце, обернувшее фигуру и державшееся лишь на честном слове. Черные волосы были мокрыми и свободно спадали на плечи, лицо разрумянилось и стало каким-то… Домашним, что ли?

— С ума сойти, рассказать кому — не поверят! — поделилась Ника. — Горячая вода посреди Зоны — кайф просто неповторимый!

Окинула взглядом аппаратуру и кресло с застывшим в нем Букой. Поинтересовалась насмешливо:

— Ну, что, подопытный, отыскали в тебе «чужого»?

— Какого еще чужого? — не понял Бука. Соображалось довольно туго: Ника с потрясающей непосредственностью уселась на гудящий металлический ящик с аппаратурой, и теперь ее бедра были прямо напротив глаз немного пришибленного зрелищем парня. Длинные босые ноги теперь казались еще длиннее, были они загорелые, гладкие, и в них вроде бы даже отражалась его обалдевшая физиономия.

— Кино такое есть, — пояснила Ника, болтая ногами. Похоже, она прекрасно представляла, какое впечатление производит на мужчин, и вовсю пользовалась этим.