Туз Черепов

Фрей проклял свое невезение. Если Дрейв схватит его в компании пробужденцев, рыцарь Центурии тут же его вздернет.

— Это ваш последний шанс! — крикнул Дрейв. — Другого не будет!

Выстрел из винтовки, за ним, почти в ту же секунду, второй. Два стрелка из пробужденцев решили попытать счастья. Дрейв вытянул открытую руку, ладонью вперед. Ладонь дернулась с невероятной скоростью, и первая пуля срикошетила от его бронированной перчатки; вторая, завизжав, тоже отлетела от нее. Появился пистолет, дважды выстрелил и оба стрелка упали мертвыми.

«Пленный демон, — подумал Фрей. — В его перчатках демон, плененный демонистом, в точности, как в моей сабле. Ничего удивительного, что с подобными трюками рыцари Центурии кажутся сверхлюдьми».

Перестрелка возобновилась так же быстро, как и прекратилась. Дрейв прыгнул в укрытие: даже он не мог отразить так много пуль. Фрей скорчился рядом с мертвым телом стража, пули так и свистели вокруг него. Он пришел в отчаяние. Быть может он все-таки сможет добраться до пролома. А если нет, лучше уж кончить так, чем попасть в лапы Дрейва. Но путь между проломом и фонтаном казался ужасно длинным.

Он убрал пистолет и глубоко вздохнул. Потом вздохнул еще раз.

«Готов», неубедительно сказал он себе.

Но тут где-то недалеко, вдоль фонтана, раздался звук, принесший надежду в его сердце. Грубый треск пулемета. Пробужденцы, наконец-то, собрали свою хрень.

Солдаты коалиции попрятались в укрытия, когда пули из «Гатлинга» веером понеслись через площадь. Фрей сжал руки в кулаки. Это его лучший шанс, другого не будет. Ну, пока они опустили головы.

«Сейчас!»

Он прыгнул на ноги, низко пригнулся, обежал фонтан и перемахнул через его чашу раньше, чем пробужденцы успели отреагировать. И помчался по открытому месту — ноги колотят по плиткам, руки работают как поршни, дикие испуганные глаза. До укрытия было всего несколько секунд, но это были очень-очень длинные секунды, и он мог надеяться только на то, что все слишком заняты и им не до него.

— Фрей! — проорал Дрейв. Фрей посмотрел через плечо и с ужасом увидел, что рыцарь Центурии встал из-за укрытия и, не обращая внимания на летавшие вокруг него пули, наставил ствол своего револьвера на Фрея. Рыцари Центурии не промахивались.

Фрей не остановился. Но его рука протянулась к поясу и в нее прыгнула сабля. Она руководила его рукой, двигаясь быстрее, чем он когда-либо мог. В то мгновение, когда пистолет Дрейва выстрелил, Фрей повернулся посреди прыжка и выставил саблю между ними.

Сабля приняла на себя большую часть удара, но не весь. Руку тряхнуло, из глаз посыпался дождь искр, и Фрей упал. Однако он сумел сделать кувырок через плечо, опять вскочить на ноги и промчаться последние несколько метров до укрытия, пока Дрейв остолбенело глядел на него, не понимая, почему его цель еще жива.

«Не только ты можешь отражать пули», — злорадно подумал Фрей.

Прикрытый от солдат Коалиции, не обращая внимания на пробужденцев, которым хватало своих забот, Фрей пробрался через пролом в кирпичах и оказался на улице за площадью.

— Фрей! — проорал Дрейв где-то за ним. — Я еще увижу твой труп, ты, чертов предатель!

— Держись, — сказал Малвери своему пациенту. — Тебе будет больно, как ублюдку.

Эбли кивнул, с его бледного лица сочился пот. Он лежал на животе на операционном столе грязного лазарета «Кэтти Джей», зажав зубами сложенный ремень. Окровавленная штанина валялась на полу неподалёку.

Пуля вошла в икру и застряла в мышце. Это было не так плохо, как ощущалось, но Малвери сказал чистую правду: рана загноится, если ее не обработать. Хирург крепко схватил лодыжку Эбли, прицелился, навел щипцы и погрузил их в рану. Эшли заорал и вырубился.

— Не такой деликатный, как был раньше, — извиняясь пробормотал Малвери, бросая пулю в кастрюлю. Он прочистил рану клочками ткани, обработал антисептиком и наложил пару швов. Эбли пришел в сознание и начал что-то неразборчиво бормотать, пока Малвери бинтовал его.

— Спокойно, — сказал Малвери. — Все кончится через мгновение, сынок.

Эбли выплюнул ремень изо рта и сглотнул накопившуюся мокроту.

— Спасибо, док, — прохрипел он. — Спасибо, что не бросил меня там.

— Только отблагодари кэпа и дай ему код, как и обещал, — строго сказал Малвери.

— Ага. Я же не дурак, — слабо ответил Эбли. — Если корабль грохнется, то и я вместе с ним.

Малвери закончил перевязку и ничего не сказал. В его груди было знакомое чувство, странная смесь гордости и печали, которое он обычно ощущал, перевязывая юных солдат на поле боя. Гордость — его большие руки помогли спасти жизнь или ногу. Печаль — они вообще понадобились.