Туз Черепов

Несмотря на гром и шипение дождя, они слышали удары бомб о землю и грохот далеких взрывов. Земля дрожала, когда на нее падала особенно большая бомба. Даже с этого утеса, высоко над городом, они чувствовали, через подошвы, мучительные содрогания города.

«Да, — подумал он. — Просто делай то, что можешь».

Он боялся, и не только за себя. Они смогли выбить из дворца захватчиков, но они не могли делать это вечно. Только не с этими фрегатами над головой. Пробужденцы могут высаживать войска им на голову хоть весь день, и, если сопротивление окажется слишком сильным, они забудут о том, что хотели сохранить сосредоточие власти Теска и начнут его бомбить. Они уничтожат големов и обрушат стены.

«Не думай об этом. Думай о том, что делать сейчас».

Но он не мог. У него не было способности товарищей по экипажу не обращать внимания на последствия и жить мгновением. Он часто завидовал им. Они были такими беспечными перед лицом опасности.

В чем он, корень храбрости? Искусства забывать то, что ты потеряешь, если не повезет?

К ним присоединилась Бесс; она, шаркнув ногами, остановилась рядом. Бесс приволокла мертвого стажа, держа его за ногу, как маленькая девочка куклу. Свернутая набок голова, фиолетовое и ошеломленное лицо.

— Брось его, Бесс, — сказал Крейк, которого чуть не стошнило. Бесс проигнорировала его, все ее внимание было обращено на големов во дворе. В их присутствии она казалась застенчивой и робкой. Они пугали ее.

Появилась Ашуа, худая и промокшая. Она сражалась с пробужденцами на улицах города позади них. Бой закончился, но только временно. Чем сильнее они хотели отогнать пробужденцев, тем больше их приземлялось. Многие отряды Коалиции были отведены назад для защиты дворца, в котором укрылся эрцгерцог. Остальные, оставшиеся в городе, должны были помешать наземным силам пробужденцев подняться к воротам дворца.

— Если они захватят большую дорогу из города во дворец, они смогут привести бронированные повозки и хрен знает что еще, — проворчал Малвери. Он шлепнул Фрея по плечу. — Пошли. Предстоит еще много сражаться.

Они, вслед за остальными, быстро пошли через двор к воротам, охранявшим улицы, которые выходили на вершину утеса. Впереди шли рыцари Центурии. Самандра нашла взглядом Крейка прежде, чем исчезла под аркой. Крейк бы хотел, чтобы она была рядом с ним, но он понимал. У нее есть работа, которую надо сделать. Дело слишком важное, и она не может нянчиться с ним, как с ребенком.

У ворот шел ожесточенный бой. Через арку проходила узкая дорога, по обе стороны которой находились конюшни и магазины. У самых ворот стояли сторожевые башни, у подножия который кипела сама жестокая схватка. Толпа пробужденцев пыталась пробиться вверх по дороге, подавив защитников числом. Выплескивали огонь дула винтовок; воздух был наполнен треском револьверных выстрелов; кричали люди.

Над головами завис штурмовик пробужденцев, выбиравший цель для удара по силам Коалиции. Появилось еще больше рыцарей Центурии: Элдрю Гриссом — вокруг него вился пыльник, ножи сверкали — и Граниэл Трейт, Кувалда. Подошли големы и принялись размазывать людей о стены. С ними пришла Бесс, не обратив внимания на команду Крейка остаться. Сражение манило ее слишком сильно.

Крейк, не выходя из-под прикрытия зданий, передвигался по улице короткими перебежками. Его потная ладонь сжимала рукоятку револьвера. Ашуа держалась рядом с ним. Он сомневался, что мог быть спокоен рядом с ней. Голова говорила, что ей нельзя доверять, что она может быть на стороне врага. Но очень трудно ненавидеть того, кто еще вчера был другом. И в нем было слишком много сочувствия, слишком большая склонность к неуверенности в себе.

Кроме того, сейчас и без того много забот, зачем еще придумывать лишние.

За их спинами, у входа на улицу, появилась пара стражей. Крейк заметил их только потому, что смотрел назад, на Ашуа. Он выкрикнул предупреждение, направил на них револьвер и трижды выстрелил. Два стекла разлетелись вдребезги, соседний дверной косяк получил тяжелую рану. О врагах из плоти и крови позаботились другие солдаты Коалиции.

— Когда это все закончится, я научу тебя стрелять из этой штуки, — пробормотала Ашуа и проскользнула мимо него, чтобы идти впереди.

Крейк почувствовал, как густо покраснел. Он легко бы перенес такое от Малвери, но казалось неправильным, что к нему пренебрежительно относится тот, кого совсем недавно обвиняли в предательстве. Он ожидал немного большей скромности от того, кто хотел вернуть его расположение; однако, в любом случае, скромность не входила в число добродетелей Ашуа.