Туз Черепов

Фрей заледенел. Была только одна книга, которую Крунд, возможно, имел в виду. «Тихий поток». Он подарил ее Тринике в Самарле во время обеда, символ вернувшейся любви; он подарил ее прежде, чем сам признался себе в своих чувствах. На мгновение он опять оказался там, на веранде самого роскошного ресторана, в котором когда-либо бывал, с рекой на заднем плане и огнями города, отражавшимися в темной воде.

«О чем она?» — услышал он свои слова. Он спросил, потому что сам не знал. Он не мог прочитать даже название — книга была на самарланском.

«Классический роман», — ответила она с сияющими глазами.

«А конец счастливый?»

«Нет, — сказала она. — Главные герои умрут. Произведение трагическое».

Дыхание Фрея сбилось. Как может демон читать классический роман на самарланском? Было только одно объяснение, которое Фрей сумел придумать. Триника, настоящая Триника, каким-то образом сохранила достаточно контроля, чтобы это происходило. Может быть, она скрыла значение этого от демона, а, может быть, демон решил, что это не имеет значения. Или, может быть, сработал старый инстинкт, последний упрямый акт любви.

Однако, как бы он не смотрел на это, чтение означало только одно. Крик о помощи. Но не от Крунда, а от Триники. Сигнал, который достиг его, несмотря на все случайности, пролетел через тысячи миль и пересек границу войны.

Слезы навернулись на глаза Фрея, затуманивая его зрение. Она была жива, пленница в собственном теле. Слишком ужасно, чтобы вынести.

— Кэп, это еще не все, — с энтузиазмом сказал Харкинс, не зная о его реакции. — Ты только послушай это!

— О, точно, — сказал Пинн. — Ага. Помнишь устройство азриксов, которое сбило весь Флот Коалиции? Угадай, кто его несет.

— «Делириум Триггер»! — радостно крикнул Харкинс.

— Эй! Он должен был угадать!

Фрей снял серьгу, заставив голоса замолчать. Сейчас он опять слышал только «Кэтти Джей», единственную драгоценную постоянную, вместе с которой прошел через всю взрослую жизнь. Он уставился на пустое небо перед собой.

Да, конечно, это имело смысл. Превратить капитанов самый больших фрегатов в императоров — тем самым гарантировав их верность — и доверить им устройство азриксов. «Делириум Триггер» был самым грозным судном пробужденцев, а по размерам превосходил даже флагман. Естественно, что они разместили его там.

Фрей почувствовал, как стены кабины сомкнулись вокруг него. Он хотел только одного — свободы. Лететь в никуда и никогда больше не иметь дело с болью, несчастьями или страданиями. Забыть о своих утратах и сложить руки, пока он еще мог.

Но жизнь не разрешила ему. Тот же самый поток судьбы, который принес его к этой точке, сейчас пытается унести его обратно. Хотя он изо всех сил пытался остановить воображение, в голове уже сформировался план. Способ спасти Тринику и, попутно, спасти Теск и Коалицию. План, который только он мог выполнить.

«Я не обязан это делать», — подумал он. Потом, стиснув зубы, ударил кулаком по приборной доске: — Я не обязан это делать.

Сило, стоявший рядом, не сказал ничего.

Но щель, которую Пинн проделал в раковине отречения, все расширялась. Все, чем он был набит извнутри, выливалось наружу, наполняя его задыхающейся надеждой, страхом, радостью и негодованием. Он хотел залиться слезами; он хотел кого-нибудь убить; он хотел танцевать и бушевать, и все одновременно.

Стоит ли рискнуть жизнью ради любви к Тринике? Стоит ли чего-нибудь жизнь без любви к ней? Все, буквально все, держится только на нем. Это нечестно. Нечестно заставлять его делать такой выбор.

— Сило, как ты думаешь, мы сможем это сделать? — тихо спросил он.

Сило не слышал, что говорили Пинн и Харкинс, но это не имело значения. Он знал, о чем говорит Фрей.

Фрей ждал. Если он обнаружит даже намек на сомнение, малейший клочок неуверенности, тогда он ударит по дросселю и никогда не посмотрит назад. Если он решит, что человек рядом с ним не абсолютно уверен, он не сможет набраться смелости, необходимой для выполнения задачи. И его пугала не опасность — ему часто приходилось глядеть ей в глаза. Его пугала мысль о том, что придется сесть на лошадь, которая уже сбросила его. Возможность неудачи.

— Кэп, — наконец сказал Сило. — Я очень давно знаю тебя. И я никогда не встречал человека, который так здорово лажает на выигрышной руке, как ты.

Фрей мигнул. Этого он не ожидал.