Тутанхамон. Гробница фараона

Это были главные предметы, прежде всего бросившиеся нам в глаза. Между ними, вокруг них и над ними громоздилось множество других вещей: сундуки с тончайшей росписью и инкрустацией; алебастровые сосуды, некоторые с прекрасными сквозными узорами; странные черные ковчеги – из открытой дверцы одного из них выглядывала огромная золоченая змея; букеты цветов или листьев; красивые резные кресла; инкрустированный золотом трон; целая гора любопытных белых футляров овальной формы; трости и посохи всевозможных форм и рисунков. Прямо перед нашими глазами на самом пороге комнаты стоял великолепный кубок в форме цветка лотоса из полупрозрачного алебастра. Слева виднелось нагромождение перевернутых колесниц, сверкающих золотом и инкрустациями, а за ними – еще одна портретная статуя фараона.

Таковы были некоторые предметы, находившиеся перед нами. Не ручаюсь, что мы заметили их все в тот момент: возбуждение мешало вести систематический осмотр. Только теперь до наших взбудораженных голов дошла мысль, что среди всего этого нагромождения всевозможных вещей не было ни саркофага, ни каких-либо следов мумии. И вновь стал все тот же вопрос: что мы нашли, гробницу или тайник?

Еще раз осмотрели комнату, приглядываясь ко всему уже с этой точки зрения, и только тут заметили справа между двумя черными статуями-стражами еще одну запечатанную дверь. Все постепенно стало ясно: мы все еще находились лишь в преддверии настоящего открытия. То, что мы видели, было только передней комнатой. За охраняемым замурованным входом должны были находиться другие покои, возможно даже целая анфилада, и в одном из них – это было, вне всякого сомнения – во всем великолепии своего смертного убранства возлежал сам фараон.

Для начала мы видели достаточно. У нас уже начинали кружиться головы при мыслях о задаче, стоящей перед нами. Мы заделали отверстие, заперли деревянную решетку, установленную на месте первой двери, поручили ее охрану нашим помощникам-египтянам и, взобравшись на ослов, затрусили вниз по Долине к своему дому, странно подавленные и погруженные в молчание.

Вечером завязался разговор о дневных событиях. Любопытно было наблюдать, как противоречили друг другу наши мнения о том, что, собственно, мы увидели. Каждый заметил что-нибудь ускользнувшее от внимания всех остальных. А на следующий день мы были поражены тем, что все проглядели огромное количество бросающихся в глаза предметов.

Естественно, что больше всего нас интриговала запечатанная дверь между двумя статуями. Далеко за полночь затянулись споры о том, что могло за ней находиться. Может быть, всего одна комната с царским саркофагом? Это было самое меньшее, на что мы рассчитывали. Но почему только одна комната? Почему не целая анфилада переходов и комнат, как обычно в Долине, ведущая к последнему внутреннему залу, к усыпальнице? Могло быть и так, хотя план нашей гробницы ничем не напоминал другие– погребения. У нас дух захватывало, когда в воображении вставали эти следующие один за другим загроможденные всевозможными предметами покой, подобные тому, который мы видели днем. Но тотчас, же мы вновь вспоминали о грабителях. Удалось ли им проникнуть сквозь третью замурованную дверь? Насколько можно было ее разглядеть на расстоянии, она выглядела совершенно нетронутой. Но если все-таки им это удалось, можем ли мы рассчитывать на то, что мумия фараона сохранилась в целости?

Я думаю, что в ту ночь почти все не спали.

На следующее утро, двадцать седьмого ноября, мы прибыли к месту раскопок с рассветом. В этот день предстояла большая работа. Прежде всего, для продолжения дальнейшего осмотра необходимо было позаботиться о более подходящем освещении, поэтому Коллендер и начал с прокладки проводов, чтобы подключить гробницу к осветительной сети Долины. Пока он занимался своим делом, мы тщательно срисовали оттиски печатей на замурованной двери, а затем полностью разобрали ее. Теперь все было готово. Лорд Карнарвон, леди Эвелина, Коллендер и я вошли в гробницу и приступили к подробному осмотру первой залы, которую в дальнейшем мы называли передней комнатой.

Вечером предыдущего дня я отправил главному инспектору Департамента древностей мистеру Энгельбаху письмо, в котором сообщал о результатах дальнейшей расчистки галереи и просил его приехать для официального осмотра. К несчастью, в тот день он находился по служебным делам в Кене, поэтому вместо него прибыл местный инспектор Ибрагим-эфенди.

При свете наших мощных электрических ламп мы смогли рассмотреть целый ряд вещей, которые накануне были неясны. Теперь мы получили возможность составить более или менее верное представление о нашей находке.

Разумеется, первой заботой была запечатанная дверь между двумя статуями. Здесь нас ожидало разочарование. Издали она выглядела совершенно целой, но при ближайшем рассмотрении оказалось, что у самого пола в ней была проделана узкая брешь такого размера, что в нее мог протиснуться мальчик или очень худой мужчина. Впоследствии эта брешь была замурована и запечатана.