Тварь взревела. Челюсти сжались еще сильнее, но сейчас моя кожа, мои кости, моя плоть прочнее стали в десятки раз. Тварь, кажется, поняла это. Она резко, с неведомой силой дернула головой и отпустила челюсти, разомкнула их. Слава Великому Ренду, на этот раз геймерские рефлексы, вкупе с замедленным временем не подвели; меч тут же складывается в камень, а после — отдает свое свечение лицу, прожигающему тварь. Та взревела опять, но даже такое бесчинство не смогло ее добить. Казалось, не хватает самого малого. Вот-вот, и победа окажется за мной, но я уже истратил все свои козыри.
Сейчас я даже на ногах не стою — лечу к стенке и безмолвно наблюдаю за огнем в глазах черного силуэта, смотрящего с бесконечной ненавистью на меня.
«Это конец», - пронеслась мысль. — «Бабла хватит только, чтобы выдержать удар о стенку, а затем у гончей не будет абсолютно никаких проблем с тем, чтобы добить меня — маны нет, оружия нет… Бабы, они такие… как только бабло заканчивается, сразу к другому уходят», - не унимался внутренний голос, идущий из глубин сознания.
Удар о стенку. Кажется, та даже погнулась немного под натиском моего тела. Такого удара я бы без бабла точно не пережил.
Песок встречает меня сухо. Я, конечно, попытался сгруппироваться, но вышло не очень — скорость слишком большая. Ну, как не очень… совсем не вышло. Врезался прямо лицом, но вскочил максимально быстро, держа наготове скипетр-булаву.
Дальше все произошло ну совсем уж сказочно: тварь, как в фильмах с самыми дорогими спецэффектами, застыла в полете, давая возможность зрителям разглядеть каждый изгиб, каждую ворсинку, которую не одну сотню часов рисовал не один десяток художников-аниматоров; рядом — девочка, с рук которой вот-вот сорвется «всамделешное» волшебство. Ее лицо напряжено, глаза полузакрыты, кисти изогнуты в странном, но понятном мне жесте. Бедняжка решила надорвать все свои магические фибры и создать заклинание, опаснейшее заклинание — ‘белое световое копье истинного луча света’. Кто только названия придумывает?
Миг — картинка перестает быть картинкой и приходит в движение. Гончая размывается в воздухе, а свет, наконец, покидает руки девчушки.
Еще мгновение до меня доходит сообщение, что все кончено.