Телу хотелось экшена, оно требовало сражений, но мозг стальной хваткой сдерживал его. «Сейчас я не в лучшей форме, — говорил я самому себе. — Это мне надо бояться удара в спину, а не моим противникам».
Я обернулся. Разыгравшаяся паранойя заставила меня.
Гном, или кто это был, не посрамил своей чести: он медленно удалялся вдаль.
— Такое ощущение, что награду в этой игре можно за каждый пук получить. Главное его, так сказать, правильно… Черт! О чем я думаю?!
Может, правильно папа говорил, что в политики надо было идти…
Я уверенным шагом пошел дальше. Приподнятое настроение после очередных плюшек, вкупе с возросшим навыком ходьбы, серьезно облегчило мне путь. Теперь я не так часто проваливался в ямы, не так много времени тратил на обход сушняка. Мне стало легче искать более удобные маршруты.
…
Журчание речки я услышал задолго до того, как она показалась из-за деревьев. И, если я вначале обрадовался — жажда давала о себе знать — то по мере приближение, по мере усиления звука, радость начала сменяться беспокойством.
И вот сейчас я стою перед бурной рекой шириной, превышающей несколько метров. Брызги летят мне в лицо, попадают на мантию, растворяясь в ней, но я только рад — невероятная усталость, навалившаяся на меня, наряду с потом, давит. Ее так и хочется смыть.
Я присел на камушек неподалеку, стряхнув предварительно с него толстый слой мха, пропитанного влагой. Выносливость близилась к двадцати процентам. Мне требуется отдых и время на то, чтобы поразмыслить над следующими действиями.
Горная река — это сносящий все на своем пути поток смерти. Стоит только оказаться в нем, и выбраться живым уже не будет возможности.
«Итак, какие у меня есть варианты? Или понадеяться на свои профессиональные навыки — на магию то бишь — или на свою удачу пойти вверх, надеясь, что там, выше, уменьшится поток или же будет удачно упавшее дерево, — размышлял я, любуясь прекрасным видом. — Первое — опасно. Даже самые простые заклинания съедят огромное количество маны. Оставаться без манопула не лучшая идея в мире, где каждый встречный хочет тебя убить. Второе может обернуться провалом по той простой причине, что мои ожидания не оправдаются. Грустно это все. Будем пытаться магичить, что еще остается делать?
Я закрыл глаза и сосредоточился на внутреннем резервуаре. Мана перетекла на руки. После, я выпустил ее в окружающую меня среду и представил, как она ловит и «лепит» к себе атомы воздуха. Затем, как частица маны уплотняются, сливаются воедино и образуют подобие воздушной подушки.
Дальше я даю команду подхватить меня подушке, поднять в воздух на несколько метров и аккуратно перенести через реку. Ей приходиться нелегко, но со своей задачей она все же справляется.
Я оказываюсь по другую сторону бурной стихии. Сердце бьется не то от страха, не то от радости пережитого. Несмотря ни на что, я только что полноценно парил пять или шесть секунд! Какое это блаженное чувство — подниматься над землей! Наверное, то же испытывали братья Райт.
— Много не полетаешь… — вздохнул я, с грустью смотря на опустевший бар маны. — Ограничения класса дают о себе знать. И зачем я его только выбрал!? Сейчас бы летал, кидался бы себе воздушными кулаками… — бубня себе под нос, шел я.
Речь прервало довольно громкое шуршание в стороне леса. Я встал в наиболее удобную для меня стойку, приготовился. Ничего колдовать не стал: маны может не хватить на что-то серьезное, если ее тратить попусту.
Шорох листвы приближался. Я попытался сосредоточиться на происходящем. Я приготовился в любой момент создать смертоносное заклинание, испепеляющее противника или мощный щит, который спас бы мою жизнь.