Турнир

— Приветствую. — Грубым, властным, но уставшим голосом, как нивчем не бывало поздоровался Демон. Он не пытался придать пафоса ситуации, напугать меня или еще что-то. Кажется, для него эта ситуация ничуть не удивительнее, чем съесть на завтрак яичницу.

— Кхм… Здравствуйте, многоуважаемый…? — Я попытался придать голосу вопросительную интонацию, но странный собеседник то ли не понял меня, то ли пожелал остаться неизвестным.

— Неплохое заклинание. Знаешь, будь я, наверное, раз в двадцать послабее да поглупее, то, наверное, ты бы смог меня засечь, а может быть даже и убить, будь ты раз в тридцать посильнее… — Я молча слушал. Речь демона напоминала косвенное восхваления себя. Такое часто применяют политики — азы красноречивых выступлений: под видом похвалы соперников или союзников нарочно акцентировать внимание на своих положительных характеристиках.

— Так ты меня не узнал?

— А должен был? — На секунду забыв про осторожность, ответил я вопросом на вопрос.

— Ну как же? Я тот, кто был с тобой все это время. Тот, кто ни на секунду не покидал тебя.

— Голос? — Догадался я.

— Близко, но все же нет.

— Тогда кто же ты… Вы такой? — Молчание. — Может быть, пора уже прекратить играть со мной?! Существо Вы явно не слабое, а ведете себя не лучше десятилетнего ребенка, дорвавшегося до власти.

«Существо» улыбнулось. Хотя улыбкой назвать то, как ужасно оно исказило прекрасное лицо Пентиель нельзя — «гнусная ухмылка» подойдет больше.

Ты прав, — медленно, разжевывая, смакуя слова произнес «он», - я существо не слабое. Даже по меркам твоего мира. Но о моем могуществе поговорим в следующий раз. Я здесь за тем, чтобы наставить тебя на путь истинный.

Я все-таки не выдержал: Путь истинный!? Ты вообще о чем? Понимаешь как бредово это звучало со стороны?

Видишь ли, — в эту секунду мое зрение пропадает. — Все, что ты чувствуешь — обман. Думаю ты сам это понимаешь. — Я оказываюсь в прекрасном месте, благоухающем цветами, наполненном прекрасными красками; и небо в том месте, где на секунду оказались мои чувство имело уникальный бирюзовый, чистый-чистый оттенок. — В нашем мире есть прекрасные места. А есть места, в которые лучше не заглядывать, — прекрасная картинка резко смещается на отвратительно-ужасную: Поле, полное крови. Детской крови. А рядом исковерканные, искореженные, искалеченные тела мальчиков и девочек. У большинства был недобор конечностей, у некоторых отсутствовали глаза, пальцы, с некоторых полностью сняли кожу и у всех без исключения был вспорот живот и как бы на обозрение высунуты внутренности. Воздух полон смрада. Куски плоти, как острава безумия в море ужаса, медленно плавают, сталкиваются друг с другом, браздя, как корабли, море крови.

И тут вдруг в этом царстве беспросветной тьмы, в королевстве ужаса страха и боли вдруг я замечаю что-то светлое. Существо, сотканное из света и стали разгуливает среди столбов с детьми. Сначало я обрадывался: вот она, помощь; но потом с каждой секундой моя радость убывала, а тревога, пришедшая ей на смену, лишь возрастала. Существо с вытянутым, но тонким лицом и длинными конечностями бездействовало, медленным шагом расхаживая между неровными рядами.

Но бездействовало оно лишь на первый взгляд- мне понадобилось три, может четыре секунды на то, чтобы понять что же она делать своими длинными и плоскими передними конечностями, которые назвать руками язык не поворачивается — оно собирает, буквально высасывает из изуродованных трупов детей.

По небольшому кусочку энергии с каждого трупа. По чуть-чуть, но стабильно и каждую секунду. Я хотел было закрыть глаза, но у меня не получилось: существо, управляющие моими чувствами явно хотело подежать меня подольше, чтобы я прочувствовал всю глубину картины. Увидел контраст голубого неба и красного поля, контраст обезображенных тел и существа света. Я готов был закричать- первичный паралич прошел, но у меня не вышло — рта нет.

— Как я говорил в этом мире есть места, в которые лучше не заглядывать и тайны, которые лучше не открывать. Ты ведь уже прекрасно понял что он делает, верно? Да, вижу, что ты почувствовал как темная энергия превращается в светлуе. Этих существ создатели называют астрагами. В общем-то о них, кроме создателей и кучке самых сильных божеств, ничего и никому не известно, думаю, ты не настолько туп и понимаешь почему. Эти омерзительные твари, хоть по их виду не скажешь, питаются болью и тьмой.

— Знаешь, благодаря чему на самом деле победил свет? Они перед тобой? А знаешь почему ты ничего об это не знаешь? Потому что всех, кто знал позже были пущены на корм этих сущест. Ты наверное можешь подумать, что это была благая жертва, но знал об этих тварях, изначально служивших добру и называемых Осветлителями каждый третий житель светлых королевств. Подчистка знаний проходила неспешно. Столетиями обычные люди умирали в муку за одно лишь знание о каком-то существе, некогда светлом. Правда смешно? Мне вот очень. Тот, кто стал панацеей от тьмы и зла в какой-то миг становиться куда более худшим злом.