Турбулентность (ЛП)

– Нет. – Он обнимает меня за талию и притягивает ближе, используя свободную руку, вытирает кончиками пальцев мои слезы. Ласкает спину, целует уголки рта, нежно прикусывает нижнюю губу, так же как делает всегда, прямо перед тем как трахнуть меня. – Ты знаешь, что я никогда не хотел тебя ранить.

– Знаю?

– Блядь, должна. – Он снова прикусывает мою губу, на этот раз сильнее, и затем шепчет напротив моего рта: – Мне нужно, чтобы ты дала «нам» еще один шанс.

– Почему ты думаешь, что я настолько глупа, чтобы повестись на это?

– Потому что я здесь не единственный наделал ошибок. – Он проводит пальцами по моим волосам, касаясь губами моих губ. – Я помню, что все началось довольно запутано.

– И оно все еще запутано. – Я смотрю ему в глаза. – Ты по-прежнему отказываешься впустить меня, все еще не рассказываешь и не открываешь простейших вещей. Я была открыта и честна с тобой, и тем не менее, все это время... – Конец предложения не срывается с моих уст, так как Джейк нападает на них своими губами, языком, дразня меня и лишая сил.

Пытаясь сопротивляться, я отталкиваю его, но это не помогает. Его поцелуй мгновенно вызывает зависимость, и я уже скучаю по нему, вспоминая о том, как же хорошо нам может быть вместе. Медленно сдаваясь, начинаю шептать вопросы напротив его рта, пока он клеймит мои губы раз за разом.

Я спрашиваю, занимается ли он сексом еще с кем-то, и он говорит, что нет. Спрашиваю, встречается ли еще с кем-то, и он наказывает меня, сжимая мою попку грубо и резко, отвечая нет. Я начинаю спрашивать, где он был последние несколько недель, почему постоянно исчезает время от времени, но он прерывает мой вопрос, углубляя поцелуй, от которого вверх и вниз по моей спине прокатывается волна дрожи.

– Мы можем поговорить сегодня вечером, – шепчет он. Хватая меня за руку, Джейк прижимает ее к передней части своих брюк, давая ощутить, насколько твердый сейчас его член. – Мы можем поговорить обо всем, что ты, на хрен, хочешь.

– Сегодня вечером это «утро», когда мы приземлимся в Париже, или «вечер» уже сейчас?

– Сегодня вечером это прямо после того, как мы покинем эту уборную, прямо после того, как я заставлю тебя развернуться к этой двери и напомню, кому принадлежит твоя киска. – Он накрывает мою ладонь своей и молча приказывает расстегнуть его брюки. – Так подходит? – Я киваю, и он клеймит мой рот еще раз, и вот очередная череда аргументов вдруг надламывается, превращаясь в давно забытые кусочки, как и все логичные мысли до нее. Его рука скользит под мою юбку, и у меня между ног становится влажно. И я в очередной раз понимаю, что все потеряно.

Это мы.

Это турбулентность.

Сколько раз ты сжигаешь меня?

Три, четыре, пять, может, десять?

Или это я сожгла тебя?

Да, это был ты, снова и снова.

Мне следует уйти, так, чтобы ты мог последовать моему примеру.

Но думаю, ты знал все это время, что я никогда не захочу...

ТЕРМИНАЛ А:

ПАРЕНЬ ВСТРЕЧАЕТ ДЕВУШКУ

Выход на посадку А1

ДЖЕЙК

Даллас (DAL)—> Сингапур (SIN)—> Нью-Йорк (JFK)

Только три вещи я ненавидел в этом мире сильнее, чем то, каким гребаным цирком является моя семья: новые изменения в авиационной отрасли, тот факт, что авиационная промышленность – единственная отрасль, в которой я себя видел, и то, что табличка «Не беспокоить» на двери отеля уже ничего не значила.

Дважды за это утро непрошенный стук в дверь вторгался в мою жизнь в самые неподходящие ее моменты. Первый раз, когда я занимался сексом. Женщина, которую я пригласил в свой номер, как раз стояла раком над журнальным столиком, задрав вверх задницу, а мой член толкался в ее киску. Второй раз, я листал утренние газеты, прожигая полные лжи страницы последней на это утро сигаретой.

И вот сейчас, когда не прошло и трех часов с момента первого нарушения моей приватности, кто-то еще раз постучал в мою дверь.

– Мистер Уэстон! – На сей раз голос был женским. – Мистер Уэстон, вы там? – Я не ответил. Просто продолжил стоять под струями горячей воды, пытаясь думать о чем угодно, лишь бы отстраниться от реальности.

– Мистер Уэстон, это я! Доктор Кокс! – Пронзительный голос раздался спустя десять минут. – Я знаю, вы там! Если вы не ответите на этот раз, мне придется предположить, что с вами не все в порядке, и вызвать полицию!

Иисус Христос...

Я выключил воду и вышел из душа. Не обременяя себя возней с полотенцем, направился прямиком к двери номера и открыл ее, оказавшись лицом к лицу с рыжеволосой женщиной в белом костюме.

– Какого хуя вы хотите? – спросил я.

– Простите? Как вы смеете так со мной разговаривать? Я возмущена тем, что вы игнорируете... – она вдруг запнулась и сделала шаг назад. Ее большие карие глаза округлились, а щеки стали пунцово красными.