Турбулентность

Боль, которая до этого концентрировалась лишь в голове, разлилась до лодыжек и причиняла немыслимые страдания. А под ребра вонзались тысячи острых ножей. Чтобы отвлечься от них, Сабина спросила:

— Как тебя зовут?

— Маати, — улыбнулась ее сиделка. — Но можешь звать меня Нэнси. Маати — мое родовое имя.

— Спасибо, Маати, — с усилием сказала Сабина и опять впала в забытье. Но на грани сознания отметила, что девушка довольна.

Сабина потеряла счет времени. В пещере постоянно царил полумрак. Люди приходили и уходили, и только Маати неизменно была рядом. По истечении дней, а может, недель Сабина смогла принимать твердую пищу. Маати кормила ее маленькими темными шариками.

— Мясо кенгуру, — сообщила Маати, а Сабина не отважилась на дальнейшие вопросы.

К этому времени она уже могла сидеть на своем жестком, застланном шкурами животных ложе. Она с интересом наблюдала почти первобытную жизнь аборигенов, которых, по-видимому, не коснулась цивилизация.

— Это не так, — сказала Маати, когда Сабина как-то спросила ее об этом. — Мы ведем и белую жизнь среди других людей в Дачесс и Чатсворте. Но когда выпадает возможность, приходим сюда. Чтобы не утратить наши корни.

«Белую жизнь»! Сабина почувствовала, что в этом термине коренных жителей Австралии много печали. Она замерла. Вот оно, снова. Общение на уровне подсознания. Уже не впервые она ловила себя на том, что понимает чувства и мысли аборигенов.

Затем она попыталась вспомнить географическое положение обоих населенных пунктов и испугалась: она на много миль сбилась с курса. Как же ее отыщут в этой дикой местности? Немного подумав, она успокоила себя мыслью, что Чарли и Джек вместе с половиной Клонкарри уже ищут ее, а опытные пилоты знают, что пыльная буря может далеко занести легкую машину. Самолет! Вот где спасение. В пустыне серебристо-голубая машина должна быть хорошо видна с воздуха.

Маати пристально посмотрела на Сабину и разрушила ее надежды:

— Твой самолет сгорел. Мы едва успели вытащить тебя.

Сгорел?! Значит, теперь это куча металлолома, которую не разглядишь на красном песке пустыни. Сабина чуть было не заплакала по Леди. Но Маати положила ей пальцы под глаза:

— Только не по машине!

Когда несколькими часами — или днями? — позже Сабина оплакивала маленькую девочку по имени Тони, Маати не мешала ей. Она хорошо знала, что такое болезни и страдания. Слишком часто ее близкие и друзья страдали и умирали от тяжких ран. И на фермах, и на рудниках они выполняли самые тяжелые и опасные работы. Слишком часто их дети умирали от белых болезней, к которым в их организмах не было иммунитета. Слишком часто к ним не спешили на помощь врачи.

Маати плакала вместе со своей подопечной, пока Сабина не выплакала горе. А потом долго рассказывала ей о своих бедах. Сабина жадно внимала ей. Она не знала, что будет делать потом с этим знанием, но сейчас это помогало ей не думать о Тони и Теодоре Тейлоре.

— Ты звала его, когда была без сознания, — сказала ей Маати. — Это человек, которого ты любишь.

— Да.

Однажды вечером Сабина заметила необычайные волнения в племени. Она между тем научилась различать время суток по занятиям аборигенов. К вечеру обычно разводили огонь и готовили единственную за день трапезу. Однако сегодня кострище было тщательно потушено. Царила неспешная суета: паковались тюки и срочно изготавливалась какая-то конструкция, напомнившая Сабине носилки.

— Уходим, — ответила Маати на ее безмолвный вопрос. — Наноома говорит, тебе можно теперь двигаться.

Сабина поймала взгляд Наноомы, повивальной бабки племени, и прочла на ее старческом морщинистом лице успокоительный ответ. Но только она сделала несколько шагов, как ее ноги подкосились. Тут же подскочили двое самых сильных мужчин племени и с помощью Маати уложили ее на импровизированные носилки.

— Куда вы меня несете? — спросила Сабина, когда племя выступило в прохладу вечернего воздуха.

— К мужчине, который тебя любит, — улыбнулась ей Маати.

— Это невозможно! — всполошилась Сабина. — К тому же он слишком далеко.

— У нас есть время, — спокойно возразила Маати. — А пока дойдем, ты уже будешь на ногах.

Сабина откинулась на свое ложе. Она уже усвоила, что эти люди знают, что делают. Покачивание носилок убаюкало ее, и перед тем как она погрузилась в сон, в ее сознании всплыли слова Маати: «К мужчине, который тебя любит»… Но ведь раньше она говорила не так… Эти люди знают…

В жаркие дневные часы путники прятались от зноя. Но по ночам они передвигались в таком темпе, что надежда снова проснулась в ней. Сабина сказала: «Может быть, мы и дойдем до Кортленда раньше, чем я поседею и у меня выпадут все зубы». Маати засмеялась. А потом передала ее шутку дальше, и вскоре волны смеха прокатились по всему племени.

Двумя ночами позже Сабина уже прошла небольшой кусочек пути на своих ногах. Ее крепко сшитые сапоги защищали ноги от колючего низкорослого кустарника. И все-таки первый отрезок был еще слишком мал. Но каждую ночь он увеличивался, и она поняла, что хотела донести до нее Маати: она должна была прийти к Теодору Тейлору, держась прямо и гордо.