Тупой Мудак (СИ)

Потому что Женька внезапно превратился из объекта для работы берцев и дубинок в простого зрителя. Что произошло, он не понял. Только увидел, как на бетонном полу скорчилось чьё-то тело. Неизвестный прижимал к животу окровавленную руку. Голова пачкала всё вокруг красным, изо рта вырывался вой. Джинсы почти съехали с тощего зада, на них растеклось пятно.

Женька, поддерживая раздавленную кисть, кое-как поднялся, отошёл подальше, опёрся на стену.

Что происходит-то? Кого окучивают менты? Почему отвязались от него самого?

Вой стих, тело на полу перестало дёргаться.

- Рановато отдыхать прилёг, - разочарованно сказал один инспектор.

Другой пнул тело в бок. "Отдыхавший" не прореагировал. Тогда его перевернули на спину.

И Женька с удивлением признал в избитом Тупого Мудака.

Во дела! Удивление от нежданной встречи было таковым, что перестала мозжить покалеченная кисть.

Тупой Мудак когда-то проживал на одной лестничной клетке с Женькой. Звался Гошей Мясниковым, но почётного погоняла "Мясо" не заслужил. Ибо учился во вспомогательной школе, был радостно-добр и покладист, жалел не только животных, но и поломанные игрушки. В тринадцать лет был рад повозиться в песочнице с малышнёй, но этого не допускали бдительные мамаши и бабки: кто знает, что на уме у дурачка?

Тупой погиб под колёсами грузовика, но изредка являлся Гению, причём не ночью, а днём. Стоял какое-то время рядом, улыбаясь по-дурацки, потом исчезал в том пространстве, где, наверное, полно таких же, как он. После его визитов Женька, как правило, ощущал приливы вдохновения.

Открылась дверь, в бокс сунулась инспекторша с бланками:

- Лёша, ты не везде расписался.

Амбалистый Лёша махнул рукой: неси, мол, сюда.

Инспекторша вошла, а Женька тихонько выскользнул в коридор. Сердце тотчас словно ухнуло в живот -- навстречу попались два сотрудника СИЗО. Но прошли мимо, точно не заметили его, такого красавца -- с разбитой рожей, без ремня и шнурков, окровавленной рукой у груди. В гудящей от боли и напряжения голове мелькнула мысль -- а не стал ли Гений кем-то вроде Морды, Мудака или Безликой? Тогда вполне логична замена тел, чудесный побег.

Но ведь побег-то ещё не удался? А вот когда Женька окажется на воле, тогда и подумает о том, что да как.

Жирный мужик в застеклённой комнатёнке, уставившийся в документы, даже не глянул на него. Но решётчатая дверь на волю была закрытой. Женька ткнул два раза в большую кнопку. Электронный замок не сработал.

Что делать-то? Очень кстати появился сотрудник, перемолвился с мужиком через переговорное устройство и подошёл к двери, наступив Женьке на носок кроссовки. Гений, весь в ожидании, даже не поморщился.

Ура, получилось! Пока массивная решётка медленно ехала на место, Женька пристроился за спиной сотрудника и выбрался из клетки. Лихая удача, близкое избавление, видно, вскружили Гению голову. Иначе почему он врезал кулаком по спине мужика? Почти двухметровый дядечка резко обернулся, вытаращился куда-то повыше Женькиной макушки, скривился, как от изжоги.

А Гению стало и смешно, и грустно. Пугать народ, конечно, здорово, но ведь теперь не осталось сомнений в том, что "невидимость" не спроста. Бытие в виде какого-то привидения -- совсем не то, что настоящая жизнь. Хотя, конечно, лучше, чем пресс-хата, суд и отсидка.

Толстая стальная дверь с гуканьем открылась, и Женька вышел под закатные лучи, поливавшие заасфальтированный двор печальной кладбищенской позолотой.

Наверное, было бы очень легко миновать контрольно-пропускной пункт, но дожидаться выходящих с территории СИЗО Женька не захотел. Просто подлез под шлагбаум.

Куда теперь? Ноги сами понесли по обочине шоссе. Изолятор располагался за городской чертой, и топать предстояло порядочно. В голову полезли мысли, да такие тягостные, что не пришлось насладиться свободой. Да и надолго ли она? А если навсегда, тоже не радует. Гению отчаянно захотелось в прежний мир, со стойкими причинно-следственными связями и порядками. Пусть в нём были Морда, Безликая и Мудак, но ведь это ж только глюки в его голове.

Тупой... Он каким-то образом подменил собой Женьку, занял его место в реальности. Так случалось и раньше, при жизни Тупого. На Мудака дворовая шпана вешала все свои похождения -- от мелкого воровства до порчи имущества особо зловредных соседей. Стоило только указать на него и сказать: "Это Гошка сделал. Ты ведь крутой, Гошка, да?" И Мудак радостно кивал головой: "Да, да!"

Тупому бы сторониться хулиганистых сверстников, но какая-то сила притягивала улыбчивого придурка к тем, кто рад был над ним издеваться.

Гений даже остановился от внезапной мысли: тогда судьба словно бы испытывала их чистейшей добротой и ангельским всепрощением. Женька тут же поправил сам себя -- тупой добротой и тупым всепрощением. Увы, никто не выдержал этого испытания. И сам Гений оказался причастным к смерти Мудака.