Тупой Мудак (СИ)

Он понёсся к павильону, как к спасению, единственному пристанищу, надежде или мечте. Ведь там его ждёт Маша. Ночная Маша. Сегодня он хорошо заработал. Завтра попытается ещё добыть денег. А потом они - Женька и Маша - вместе уедут туда, где их никто не достанет.

Но развалины встретили его ночной сыростью и затхлой пустотой.

Гений был разочарован. Даже почувствовал себя обкраденным, как если бы кто-то похитил его главную ценность. А заодно наплевал в тайничок, где она хранилась.

Тайник! Камни! Женька кинулся к схрону, сломал ноготь, расшвыривая мусор , и долго не мог поверить глазам, оглаживая трясшимися руками свои сокровища.

Он не разжёг жаровню -- готовить всё равно нечего, да и воды почти не осталось, - вцепился в будущую Безликую. Э нет, в Ночную Машу! Это ничего, что одна исчезла. У него будет другая.

От камня шла энергия, вызывала зуд в руках, сосущую жажду под ложечкой и жар в голове. Гений не глядя взял какую-то подвернувшуюся железку. И понеслось...

К утру глаза Ночной Маши стали такими же, как белёсо-голубоватый туман в оконном проёме. Её тело в глубине камня казалась распятым.

"Такое не продаётся", - решил для себя Гений и улёгся на матрас, чтобы под утренний птичий гам и атаку солнечных лучей смотреть и смотреть на Машу-которая-приходит-ночью.

В бытность первокурсником училища Гений услышал фразу, что, мол, каждое произведение художника -- это его несовершённый поступок, выход вовне тайных желаний и потребностей. Полюбить, защитить, воскресить. Или убить. Вот за что принять гемму и инталию*, которые родились в темноте и одиночестве? Что он когда-то не сделал, несмотря на безудержное влечение?..

Кто-то грубо и зло пнул его в бок. Женька очнулся и поднял ещё затуманенный размышлениями взгляд.

Полиция!

И как он не услышал шум подъехавшей ментовозки, переговоры по рации, шаги?

Гений повернулся на живот, сунул инталию в дыру матраса одним движением кисти руки.

В отделении перед ним разложили снимки трупов. Женька вздрогнул: уж очень они напомнили Ночную Машу. В фотографиях было что-то, будоражившее воображение. Может быть, контраст жизни, знакомой и предсказуемой, как времена года, и смерти, таинственной, оплаченной жуткими страданиями жертв, и всё же разной, как и души, которые убийца выпустил на волю.

Видя Женькину реакцию на снимки, следак вцепился в него, точно клещ.

За погружённость в свои мысли Гений был бит конвоем в кабинете и во время помещения в изолятор временного содержания.

Как выяснилось, менты замели по городу всех не вызывавших доверия лиц. Общественность взбунтовалась, посыпались жалобы в разные инстанции: ну сколько можно терпеть бездействие полиции в поимке маньяка, который за два года лишил жизни пять девушек?

Женька прекрасно понимал, что именно из задержанных выберут подозреваемого, быстренько сделают обвиняемым, потом осуждённым. Только вот кого? Он самая подходящая кандидатура -- вон как физиономия расцарапана. Чёртова Безликая. Ну не рассказывать же про неё? Или рассказывать?.. В психушке, конечно, не слаще. Да и незачем облегчать работу операм. Пусть ищут, к примеру, агрессивную бомжиху, которая не поделила с ним места для сбора бутылок. Эти бичихи все психованные, уж кто-то наверняка подрался за свою территорию. Пусть докажут, что не с ним.

То, что следователь копал сугубо под него, Женька понял по быстро сократившемуся количеству задержанных. Пошли третьи сутки. Сегодня или предъявят обвинение, или выпустят.

Не сделали ни того, ни другого. Продлили задержание до получения результатов экспертизы. У первой жертвы нашли содранную кожу под ногтями. Напрасно Женька орал в кабинете следователя, что царапины получил только вчера, а девчонку грохнули полгода назад, и других отметин на его морде и теле не было и нет.

То, что подозреваемый, который всех устраивает, найден, Гений понял, когда из семи задержанных в камере изолятора остался только он.

Страшили не суд и пожизненное заключение. Настоящим кошмаром были мысли о том, что он больше не коснётся камня, не передаст ему свои несовершённые поступки, недодуманные мысли и непрожитую жизнь. Не сделает явным для мира то, что открыто ему одному. Не увидит Машу-которая-приходит-ночью.

А через сутки Женька ужаснулся своей наивности. Его так отмудохали по окончании этапа в следственный изолятор, что сразу позабылись и камни, и Маша. Ещё и предупредили: если сознаешься сейчас, то попадёшь в простую камеру, а не в пресс-хату. И здоровье сохранишь, и чистосердечное зачтётся.

Но Гений протупил из-за дикой боли: один из конвоиров до хруста костей наступил каблуком на пальцы, и раздробленная кисть посылала такие сигналы в мозг, что, казалось, его тоже расплющили.

А после, когда привели в бокс приёмника и два старших инспектора приступили к "оформлению", стало вообще ни до чего.