Тупое орудие

Сержант кивнул и вышел. Оставшись один в комнате, Ханнасайд перенес внимание с мертвеца на окружающие предметы, которые мало о чем говорили. Дурно обставленную комнату украшало изрядное количество фотографий и цветных картинок в рамках, или прикрепленных к стене, или прислоненных к мутному зеркалу на камине. Занавеска в углу скрывала от взгляда два-три дешевых костюма и несколько пар обуви. На туалетном столике перед окном стояли склянки с бриолином, кремом для бритья, лаком для ногтей и духами. Ханнасайд неприязненно взглянул на них, потом достал носовой платок и, покрыв им ладонь, выдвинул два верхних ящика стола. В одном из них не было ничего, кроме пестрого собрания носков и носовых платков, зато в другом под стопкой галстуков беспорядочно лежали письма, старые программки, счета и газетные вырезки.

Ханнасайд сложил их кипой и к возвращению сержанта стоял, рассматривая фотографию, вырезанную из иллюстрированной газеты. Без слов он протянул ее вошедшему.

Сержант взял ее и прочел: «На скачках. Слева направо: жена достопочтенного мистера Донна, мисс Клодин Суизин и мистер Эрнест Флетчер».

– Вот это номер! Ну, так Икс правильно устранен, да, шеф? Больше ничего не нашли?

– Пока нет. Подожду, пока комнату не обследуют на предмет отпечатков пальцев.

Рукой, по-прежнему закрытой платком, он вынул ключ из двери, вставил его с наружной стороны и вышел.

Сержант последовал за Ханнасайдом, который запер дверь и положил ключ в карман. Сержант сказал ему:

– Старуха на кухне. А мне что прикажете делать?

– Узнайте в кофейном киоске, не видел ли владелец кого-нибудь, кто проходил в этом направлении с полчаса назад. Погодите, я попытаюсь выяснить у хозяйки, когда точно вернулся Карпентер.

По коридору он прошел в заднюю часть дома, на кухню, и застал хозяйку, подкрепляющуюся джином. Когда он появился, она быстрым движением убрала бутылку и сразу же разразилась потоком слов. Она ничего не знает; ее бедного мужа, который лежит в гриппе, это происшествие просто убьет, она за последний час не выходила от мужа. Она только может поклясться, что Карпентер был жив в 21. 30, потому что он кричал ей наверх, спрашивал, не принесли ли его ботинки от сапожника, как будто если бы их принесли, она не поставила бы их к нему в комнату, как она прямо ему и сказала.

– Спокойно! Мог кто-нибудь войти в дом без вашего ведома? – спросил Ханнасайд.

– Кто-то вошел, это ясно, – сердито ответила она. – Раз кто-то вошел, то через нижнюю дверь, и я в этом не виновата. Это Карпентер должен был запереть ее, когда пришел. Он не в первый раз поленился набросить цепочку. Ключ куда-то делся. Я собиралась заказать новый.

– Он ходил через ту дверь?

– Да. Чтобы никого не беспокоить.

– Кто еще есть в доме?

– Я, мой муж, моя прислуга Гледис и жилица на втором этаже.

– Кто она?

– Очень милая дама. Со сцены, сейчас на пенсии.

– Кто живет в полуподвале?

– Никто. Он уехал. Его зовут Варне. Он торгует мылом.

– Давно Карпентер поселился у вас? Шесть месяцев назад. Он был славный молодой человек. Щеголь.

– Вы с ним были в дружеских отношениях? Он о себе ничего не рассказывал?

– Нет. Не задавай вопросов и не услышишь вранья – вот мое мнение. За квартиру платит – а больше мне ничего не надо. Я догадывалась, что у него были неприятности, но я не сую нос в то, что меня не касается. Мой девиз, живи сама и давай жить другим.

– Ладно, пока что достаточно. – Ханнасайд оставил ее и спустился к нижней двери. Щеколды были отодвинуты, цепочка безвольно свисала по стене.

Несколько минут спустя полицейская машина остановилась у дома. Вскоре в полуподвальной комнате хлопотали врач из управления, фотограф и специалист по дактилоскопии. Румяный молодой сержант должен был помочь Хемингуэю в поисках возможных свидетелей.

Когда тело Карпентера унесли, сержант Хемингуэй присоединился к Ханнасайду, который вместе с инспектором просматривал вещи покойного.

– Ну? – спросил Ханнасайд.

– Кое-что есть, – ответил сержант. – Владелец киоска прибыл на свое место как раз в 21. 30, и с тех пор мимо него, не считая нас с вами и дежурного констебля, прошел один-единственный человек – мужчина среднего роста в вечернем костюме, который быстро проследовал к стоянке такси на Глас-смир-роуд. Что скажете?

– Как он выглядел?

– Он не очень рассмотрел его. Говорит, было слишком темно, чтобы разглядеть лицо. Но что он заметил, супер, так это то, что человек был без пальто или плаща и что в руках у него ничего не было. После говорите, что история не повторяется! Я уж не спрашиваю, нашли ли вы орудие убийства. Если скажете, что нашли, я не поверю.

– Я не нашел. Есть ли что-то, что подтверждает показания владельца киоска?

– Если только считать это подтверждением, – фыркнул сержант. – На другом конце улицы у стены миловалась парочка. Вы знаете, как это бывает: битый час лижутся, обнимаются. Я бы не слишком полагался! на их слова, но девушка вроде бы видела, как мимо них с полчаса назад прошел джентльмен в вечернем костюме. Вообще на этой улице движение небольшое. Я послал Лайна в дома на той стороне: а вдруг кто-то что-то видел в окно.