Тупое орудие

– Женский инстинкт! – проговорил растроганный Невил. – Нет, я даже сочувствую твоему чисто рациональному желанию рассеять туман, в котором они бродят, но не следует забывать, что некоторым людям нравится бродить в тумане.

– Хелен это ничуть не нравится, – ответила Салли. – Глядеть на супругов, которые не могут поладить друг с другом, всегда тоска, к тому же Хелен лягается, как образцовая ослица, и все же она моя сестра и ее беды меня отчасти касаются. Они действительно навалились на нее в изрядном количестве. И самое худшее, что я не могу предвидеть, в какую сторону взбрыкнет Джон, когда узнает всю правду.

– Непонятный человек этот Джон, – сказал Невил.

– Именно. Только подумать! Он неожиданно возвращается в Англию в день убийства Эрни и объявляется здесь на следующее утро, полагая, что следы в саду принадлежат Хелен.

– Что ты говоришь! Неужели? Это заставляет предположить, что он что-то знает.

– Да, но что? Хелен уверена, что он не подозревает ее в связи с Эрни. Но когда он вчера ввалился к нам, у меня было такое впечатление, что вплыл айсберг. Он был полон ледяной ярости и явно не испытывал большой любви ни к кому из нас.

– Прости, что перебиваю, но, если он думал, что Хелен замешана в убийстве, это в какой-то мере извиняет его раздражительность. Не хочу выглядеть старомодным, но, когда жена признается, что была в гостях у известного сердцееда, этого достаточно, чтобы испортить настроение почти каждому мужу.

– Я знаю, и, если бы он бушевал, я бы его поняла. Он был убийственно вежлив.

– Очевидно, тут-то Хелен и следовало разыграть кающуюся жену.

– Надеюсь, это она сейчас и делает, но она так расстроена всем случившимся, что, кажется, утратила всякое самообладание. Конечно, если бы Джек сказал: «Любимая, признайся мне», – она, наверно, бы все рассказала, но только он не такой. Они доигралась до того, что стали почти чужими.

Именно это в ту самую минуту думала Хелен. Она только что вошла в библиотеку, где ее муж работал за письменным столом, и, еще не успев закрыть дверь, подумала, что лучше бы ей не входить.

Норт поглядел на нее, и от его взгляда ей не сделалось легче.

– Я тебе нужен, Хелен? – бесстрастно спросил он.

– Я… Нет, ничего срочного. Ты занят? Он отложил перо.

– Если ты хочешь поговорить со мной, то нет.

Этот ответ мог бы ободрить Хелен, вместо этого она ощутила разделяющее их расстояние. Она пересекла комнату и села на стул у окна.

– Мы говорили с тобой – по-настоящему говорили – так давно, что я не помню уже, когда это было, – сказала она, стараясь говорить непринужденным тоном.

– Да. – Лицо его окаменело.

Она поняла, что слова ее были неуместны. Не глядя на. него, она продолжала:

– Мы… мы должны обо всем переговорить, ведь правда? Это же касается нас обоих.

– Разумеется. Что бы ты хотела сказать? Она постаралась собраться с мыслями.

Он сидел молча и неподвижно и глядел на нее. Неожиданно она подняла глаза и отрывисто спросила:

– Почему ты так вернулся? Так неожиданно, не дал знать.

– Думаю, Хелен, тебе известен ответ.

– Мне? Откуда?

– Ты же сама сказала. Ты объяснила мне, что я приехал следить за тобой.

– Это были пустые слова. – Она покраснела. – Я была расстроена.

– То, что ты, дорогая моя Хелен, была расстроена моим приездом, не слишком-то радостная мысль.

– Ах, совсем не то! Смерть Эрни… Этот полицейский с ужасными расспросами!

– Мы бы скорее поладили, если бы ты не лгала мне, – заметил он. – Я знаю тебя достаточно хорошо. Увидев меня, ты ужаснулась.

– Зачем ты это говоришь? – Во взгляде ее была безнадежность. – Так мы только окончательно рассоримся.

– Очень хорошо, – спокойно проговорил он после минутного молчания. – Так о чем ты хотела со мной поговорить? Об убийстве Флетчера?

– Да, – кивнула она.

– Кажется, оно сильно подействовало тебе на нервы.

– А тебе бы не подействовало?

– Это бы зависело от того, – чувствую я горе или страх.

– Горе? О нет! Но я была там в тот вечер. Я не хочу быть втянутой в это дело. Ты должен понимать, в каком я отчаянном положении!

– Не лучше ли рассказать мне, что именно тогда приключилось? – предложил он.

– Да я же рассказала тебе. Я думаю, я убедила суперинтенданта, что не смогу опознать человека, которого я видела, но…

– Погоди, Хелен. Пора нам наконец понять друг друга. На самом деле ты узнала этого человека?

– Нет! – быстро сказала она. – Я не видела его лица.

Но ты догадываешься, кто он, не так ли?

– Если и да, то я не скажу ни живой душе, – глухо проговорила она. – Можешь быть в этом уверен.

– В таком случае, кажется, незачем дальше говорить об этом, – сказал он. – Единственный совет, какой я могу тебе дать на сегодня, это сохранять спокойствие и говорить как можно меньше. – Он взял перо, но, написав строку или две, добавил, не глядя на нее: – Кстати, не могла бы ты мне объяснить, почему в вечер убийства к тебе приходил Невил Флетчер?

От неожиданности она вздрогнула и, запинаясь, спросила:

– Откуда ты знаешь? Кто тебе сказал?

– Бейкер видел, как он уходил, и сегодня утром сказал мне.

– Ты поощряешь слуг докладывать, кто ко мне ходит?

– Нет, – ответил он невозмутимо.