Туннель в небе

— Понятно, — согласился мистер Кику. — Если перевести на нормальный язык, мальчик и хрошиа очень привязались друг к другу. Неудивительно, они ведь вместе росли. Но Ламмоксу все-таки придется смириться с разлукой, точно так же, как пришлось смириться Джону Томасу Стюарту. Насколько я помню, он устроил страшный скандал, ну и что? Мы велели ему заткнуться и отвезли домой. То же самое должны сделать и хрошии, сказать, чтобы она заткнулась, посадить в шлюпку — силой, если придется, и отвезти домой. Собственно, для этого они и явились сюда.

— Позвольте заметить, сэр, — ответил рарджиллианец, — что переводя на «нормальный язык», вы упустили смысл происходящего. Я подробно обсудил с ней ситуацию на ее собственном языке.

— Как? Неужели она его так быстро выучила?

— Она знает его давным- Давно. Хрошии, мистер заместитель министра, умеют говорить на своем языке чуть ли не сразу, как вылупятся из яйца. Возможно, это владение родным языком почти на уровне инстинкта и является одной из причин, если не главной и единственной причиной того, что они с таким трудом обучаются чужим языкам и никогда не овладевают ими хорошо. Эта хрошиа говорит на земном языке не лучше четырехлетнего ребенка, хотя, насколько я понял, она начала его осваивать десятки ваших лет тому назад. Но своим языком она пользуется с поразительной беглостью… с чем мне, к превеликому моему сожалению, пришлось познакомиться.

— Ну и что? Брань на вороту не виснет. Пускай себе говорит.

— Вот она и говорит. Например, она приказала командиру экспедиции сию же минуту доставить ей ее питомца. А если нет — она остается здесь, чтобы продолжить выращивание «Джонов Томасов».

— А командир, — добавил Гринберг, — предъявил нам ультиматум: или мы сию же минуту предоставим им Джона Томаса Стюарта, или…

— Это самое «или» то самое и означает?

— Все, что угодно, — ответил Гринберг. — Теперь, когда я немного посмотрел на их шлюпку, я в них больше не сомневаюсь.

— Вы должны понять, сэр, — серьезно добавил Фтаемл, — что командир хрошии озабочен происходящим не меньше, чем вы. Но он просто обязан сделать попытку удовлетворить желание этой хрошиа. Она — плод «брака», задуманного более двух тысяч лет тому назад, так просто они этого не бросят. Он не может ни разрешить ей остаться, ни силой забрать ее. Он крайне расстроен.

— А мы? — Мистер Кику проглотил еще две таблетки. — Доктор Фтаемл, у меня есть послание к вашим доверителям. Пожалуйста, передайте его абсолютно точно.

— Я передам, сэр.

— Так вот, сообщите им, пожалуйста, что мы с негодованием отвергаем их ультиматум. Еще, пожалуйста…

— Сэр, я вас умоляю!

— Слушайте меня внимательно. Передайте им все, ничего не смягчая. Скажите, что мы всеми силами старались им помочь, добились успеха, а теперь они угрозами платят нам за нашу доброту. Скажите, что их поведение недостойно цивилизованного народа, и мы снимаем сделанное им ранее предложение присоединиться к Сообществу Цивилизаций. Скажите, что я плюю им в морды… подберите какую-нибудь похожую и достаточно сильную идиому.

Скажите им, что свободный человек лучше погибнет, но не поддастся угрозам.

Гринберг широко ухмыльнулся и захлопал в ладоши, этим древним жестом выражая свое одобрение. На лице Фтаемла было написано отчаяние; казалось даже, что его хитиновая оболочка побледнела от ужаса.

— Сэр, — сказал он, — необходимость передать такое послание огорчает меня в высшей степени.

— Передайте все слово в слово. — Кику холодно усмехнулся. — Но, прежде чем это сделать, найдите случай переговорить с хрошиа Ламмокс. Вы сможете?

— Безо всякого сомнения, сэр.

— Скажите ей, что в своем неразумном рвении командир экспедиции уже склонен убить Джона Томаса Стюарта. Позаботьтесь, пожалуйста, чтобы она поняла смысл предъявленного нам ультиматума. Рарджиллианец сложил свой рот в широкую, почти человеческую улыбку.

— Простите меня, сэр, я недооценил вас. Оба послания будут доставлены в нужном порядке.

— Это все.

— Желаю вам наилучшего здоровья, сэр. — Рарджиллианец повернулся к Гринбергу и обнял его за плечи своей многосуставчатой рукой.

— Брат мой Сергей, мы уже сумели один раз выбраться из головокружительного лабиринта. А теперь при помощи вашего духовного отца, мы обязательно выберемся из другого. Как?

— Обязательно, док.

Когда Фтаемл вышел, Кику сказал, повернувшись к Гринбергу:

— Притащи сюда этого мальчишку Стюарта. Сейчас же, сам, лично. М-м-м… Привези заодно и мамашу. Он ведь, кажется, еще несовершеннолетний?

— Да. В чем дело, босс? Вы что, собираетесь отдать мальчишку? Заехали им копытом в зубы, а потом сдаваться?

— Конечно, собираюсь. Но только на своих условиях. Я ни в коем случае не позволю этим ходячим биллиардным столам думать, что они могут вертеть нами, как им заблагорассудится. Мы используем ситуацию, чтобы добиться своих целей. А теперь — бегом.

— Меня уже здесь нет.