Туннель

– Ну, конечно, Килгаллан! – вставил Мак. – Килгаллан ничего не имел бы против! (Килгаллан был главой стального треста.)

– А миссис Броун! Хорошо, что фотографы остались там наверху! Она похожа на огородное пугало в экстазе. Право, она сошла с ума, Мак! Она чуть не выцарапала глаза Эндруму и кричала изо всех сил: «Аллан – величайший человек в мире! Будет позор для Америки, если его проект не осуществится!»

– Миссис Броун! – вскричала Мод с удивлением. – Ведь она даже огня не зажигает от скупости!

– И всё-таки, Мод! – Гобби снова расхохотался. – Дьявол знает людей, девочка! Она и Килгаллан помогут тебе, Мак!..

– Не хочешь ли пообедать с нами, Гобби? – спросил Мак, который в это время был занят обгладыванием куриного крыла.

– Да, Гобби, садись! – И Мод поставила ему тарелку.

Но у Гобби не было времени. Он волновался гораздо больше, чем Аллан, хотя всё это дело мало касалось его. Гобби снова выбежал из комнаты. Через каждые четверть часа он прибегал, чтобы сообщить, в каком положении дело.

– Миссис Броун подписала десять миллионов долларов, Мак! Начинается!

– Боже мой! – воскликнула Мод и всплеснула руками от удивления.

Аллан, очищая грушу, спросил:

– Так. А дальше?

Гобби был слишком взволнован, чтобы сидеть спокойно, он бегал взад и вперед, вытащил сигару из кармана и откусил кончик.

– Она вынимает из кармана свой блокнот, – начал он, закуривая сигару, – блокнот, который я бы и щипцами не решился взять, так он грязен, и пишет. Молчание! Все оцепенели! А потом и другие опускают руку в карман… Килгаллан обходит всех и собирает записки. Никто не произносит ни слова. Только фотографы напряженно работают. Твое дело выиграно, Мак, I will eat my hat…[13]

Затем Гобби долго не появлялся.

Прошел целый час.

Мод совсем присмирела. Аллан сидел в кресле и задумчиво курил трубку.

Наконец Мод не выдержала и спросила вполголоса:

– А что, если они не решатся, Мак?

Аллан вынул трубку изо рта, с улыбкой взглянул на Мод и ответил спокойно:

– Тогда я вернусь в Буффало и опять буду фабриковать свою сталь… – Но затем, уверенно тряхнув головой, он прибавил: – Они решатся, Мод!

В это мгновение зазвонил телефон. Это был Гобби.

– Сейчас же иди наверх!

Когда Аллан опять появился на крыше, глава стального треста Килгаллан пошел ему навстречу и, хлопнув по плечу, сказал:

– You are all right[14], Мак!

Аллан победил. Он передал груму в красной куртке пачку телеграмм и тотчас исчез в лифте.

Спустя несколько минут сад на крыше опустел, и слуги тотчас же принялись за работу, быстро убирая кадки с растениями и кресла, чтобы дать место огромной птице Вандерштифта.

Вандерштифт влез на свою машину и зажег фонари. Пропеллер заработал, и поднявшийся в воздухе вихрь загнал в дальний угол слуг отеля. Машина про бежала несколько шагов и поднялась в воздух. Большая белая птица пронеслась через светящийся туман Нью-Йорка и исчезла…

8

Через десять минут после этого заседания по телеграфу уже шли распоряжения в Нью-Джерси, Францию, Испанию, на Бермудские и Азорские острова. Через час агенты Аллана уже приобрели на двадцать пять миллионов долларов земельных участков.

Эти участки находились в местах, наиболее удобных для постройки туннеля; Аллан выбрал их сам несколько лет назад.

Большею частью это были дюны, болота, степи, бесплодные острова, скалы, песчаные мели. Двадцать пять миллионов, конечно, были ничтожной суммой, если принять во внимание, что всё пространство купленной земли равнялось почти целому герцогству. Купленные земли лежали вдали от больших городов, города эти были не нужны Аллану. На его пустошах и дюнах в будущем должны вырасти новые города, как только туннель будет построен.

Пока мир еще спал, телеграммы Аллана уже летели по кабелю и по воздуху на все мировые биржи! Утром Нью-Йорк, Чикаго, Америка, Европа, весь мир были потрясены словами «Синдикат Атлантического туннеля»!

Дворцы газет всю ночь были ярко освещены. Ротационные машины типографий работали с максимальной быстротой. Herald, Sun, World, Journal, Telegraph, – все издававшиеся в Нью-Йорке английские, немецкие, французские, итальянские, испанские, еврейские, русские газеты вышли в огромном количестве экземпляров, и миллионы газетных листов засыпали Нью-Йорк при наступлении утра. На трамваях, на движущихся тротуарах и лестницах станций воздушных железных дорог, на перронах подземной дороги, где каждое утро шла борьба из-за мест в битком набитых вагонах, на сотнях перевозов через реки и каналы и в тысячах трамвайных вагонов, начиная от Баттери до Двухсотой улицы, происходили форменные свалки из-за не просохших еще газетных листов. На всех улицах фонтанами сыпались на толпу экстренные выпуски, все протягивали к ним руки…

Новость была необычайна, неслыханна, невероятна!

Мак Аллан! Кто он? Откуда он явился? Кто был этот человек, в одну ночь завоевавший славу?

Глаза всех впивались в те строки, где были сообщены мнения о туннеле разных выдающихся лиц в кратком телеграфном стиле:

Ч. Г. Ллойд: «Европа сделается предместьем Америки!»