Тунгусский метеорит

В свою очередь, интерёс японцев в чем-то пересёкся с интересами известной бизнесвумен и меценатки Элеоноры. Подоплёка этого интереса неизвестна, но, по всей видимости, дело связано с промышленным шпионажем. Так вот, Элеонора, благодаря щедрым пожертвованиям, входит в управляющий совет одного из уфологических обществ, а её личный секретарь становится исполнительным секретарём этого общества. Так на сцене появляется Иван Павлович Подушкин. Этот интеллигентный и простоватый, на первый взгляд, человек, в то же самое время, как мы позже выяснили, был опытным оперативником, сыскарём и начальником отдела разведки Элеоноры.

Войдя в управляющий совет общества, Элеонора сразу же заявила, мол, у неё был «контакт», она доподлинно знает, что в районе Подкаменной Тунгуски упал искусственный спутник, и она может назвать точные координаты. Кроме того, Элеонора выразила готовность полностью финансировать экспедицию к месту падения спутника.

Совет общества спорить с Элеонорой не собирался, но и помочь ничем не мог – общество было любительским, и в районе Подкаменной Тунгуски никто из общества никогда не был. Тогда Подушкин отыскал ведущего специалиста по проблематике Тунгусского метеорита, авторитетного уфолога и профессора математики – Михаила Николаевича Маклай-Задунайского, но чем привлечь его в экспедицию он не знал. Тогда за дело взялась сама Элеонора. Оказалось, что уговаривать Михаила Николаевича не пришлось, достаточно было назвать имя японского уфолога и заявленный им маршрут – Тунгусский заповедник и Патомский кратер. То есть, интересы японцев пересеклись ещё раз, на этот раз – с интересами профессора.

Нити интересов стали сматываться в клубок уже в Москве. Подушкин, выслеживая японцев, обратил внимание, что японцы сами следят, причем следят они за мной. Чтобы привлечь моё внимание к японцам, сам Подушкин в аэропорту стал разыгрывать «киношного шпиона». Представление возымело действие, я обратил внимание на японцев и вспомнил, что я их уже видел в аэропорту Хитроу и в самолете, на котором прилетел в Москву.

Однако и японцы поняли, что они засветились и отказались от дальнейшей слежки за мной и не полетели в Красноярск, хотя уже прошли регистрацию на рейс. Уже в самолёте я познакомился с Подушкиным.

Спустя неделю на борту трехпалубной яхты (по всей видимости, принадлежащей той же Элеоноре), Элеонора собрала участников будущей экспедиции. Там-то Маклай-Задунайский и огорошил нас своей фантастической теорией «обратной» связи между Тунгусским метеоритом и Патомским кратером. Суть теории заключалась в том, что «Тунгусский метеорит» не взорвался, а был сбит с орбиты Земли, сбит для того, чтобы он не долетел до Патомского кратера.

Японцы к тому времени уже выдвинулись в Тунгусский заповедник на судне с воздушной подушкой. У японцев была фора, но один из агентов Элеоноры (может быть, тот же Подушкин) прикрепил к судну маячок, так что мы могли отслеживать маршрут следования японцев. Когда позже выяснилось, что японцы направляются к озеру «Вонючему» забеспокоились Элеонора и Маклай. Элеонора была обеспокоена тем, что японцы движутся к точке с координатами, которые она указала. Маклай же был обеспокоен тем, что японцы идут именно к озеру «Вонючему». По словам Маклая, это озеро имело ещё одно название – «озеро Смерти», редкий сезон обходился без гибели поисковиков, направляющихся к этому озеру.

Экспедицию пришлось форсировать – загрузившись втроем в палубный вертолет яхты, мы вылетели к месту высадки японцев. Едва разгрузив вертолет возле заброшенного жилища какого-то шамана, мы вылетели на поиски «спутника» Элеоноры. Каково же было наше (за исключением, может быть, Подушкина) удивление, когда мы действительно нашли спутник. Правда, спутник хоть и был искусственный, но вполне Земной, о чём свидетельствовал шильдик – «Made in Japan». По всей видимости, спутник упал в озеро после неудачного запуска с космодрома Плесецк. Получалось, что вся эта уфологическая лабуда была затеяна Элеонорой именно с целью заполучить этот самый спутник. Кроме того, выходило, что участие сэнсея Гентзебаро Учидо в японской экспедиции могло быть только уфологическим прикрытием – мы уже знали, что ассистенты сэнсея в прошлом – боевые подводные пловцы.

Хотя Элеонора, заполучив спутник, не свернула экспедицию, мы с Маклаем чувствовали себя обманутыми, перспективы дальнейших поисков артефактов представлялись весьма туманными. А ночью того же дня у меня было «видение», как назвал это потом Маклай – «контакт». Во время моего ночного дежурства у костра ко мне явилась местная девушка с собакой и сообщила, что с японцами приключилась беда.