Туманный лисий мех

Я очень хочу найти себя, понять себя, вспомнить себя, прежде, чем засну, как Спящая Красавица. Я не Дафна, я не соглашусь быть лавровым деревом – хотя бы потому, что сама хочу пожинать лавры. Нет, я Герофила – жрица Аполлона, что отдалась ему всецело, получив за это дар прорицания и столько лет жизни, сколько наметет пылинок. Кстати, к концу жизни она этому не радовалась – она постарела и сморщилась настолько, что жила в бутылке. Я вечно молода, но уже хочу забраться целиком в бутылку того сицилийского вина, что мы пили на первом свидании и тоже, как та жрица, шептать «Желаю смерти». Но я не жалуюсь, поверь. Это был мой выбор – даже воля отца была поводом, не причиной.

Я люблю жизнь сильнее, чем люблю тебя. Или себя.

Д.

Глава 1

Собачка с сюрпризами

1

Август 2003, Куба

– Забыл тебе сказать… Сегодня к нам приедет лис Плотник, и мы поедем во Францию к Собирателю Вещиц. Ну, к Пропле. По дороге к нам присоединится Аремезд, мы встретимся на месте… Помнишь их?

Зайчиха наморщила лоб.

– Кажется… Отец, а разве ты не рассорился со всеми тремя?

– Рассорился, – хмыкнул старый белый заяц. – Это они со мной рассорились! Рыжий бес совратил твою сестру, а тупоголовый каркаданн…

Зайчиха не стала говорить, что кто кого совратил – большой вопрос, а лишь спросила:

– Так зачем они нам?

– Боюсь, иных способов спастись у нас нет, дочь… Кстати, лис недавно женился.

Зайчиха удивилась:

– Женился? На ком?

– Какая-то хохлатая собака, совсем ребенок. Ума не приложу, что в ней есть такого, чего не было в Елене…

– Странно. Она красивая?

– Нет, не особенно.

– Тогда еще страннее…

Отец и дочь сидели на террасе бунгало на берегу моря. Зайчиха с минуту смотрела на силуэты пальм на фоне синего неба.

– А ты ее видел? – поинтересовалась она.

– Только свадебное фото. Ник там такой самодовольный, а она – как статуя.

– А платье какое?

– Какая разница?.. Бархатное…

– Бархат летом? Видимо, она провинциалка…

Заяц кивнул на приближающиеся к ним два луча автомобильных фар:

– Кажется, это они.

В десятке метров от берега остановился ретро-автомобиль ярко-оранжевого цвета. Морж-водитель нажал несколько раз на клаксон. Из авто вышел лис в соломенной шляпе, полосатом вискозном свитере и джинсах; он подал лапку высокой стройной хохлатой собачке в платье с пышным подолом.

Машина уехала.

Лис помахал зайцам, и они с женой подошли к бунгало.

– Ну, вот и встретились, Мун, любезный мой! – раскинул лапы лис. Заяц поморщился:

– Не вздумай меня обнимать.

– И не подумаю, тебе жирно будет. Сел, иди сюда!

Он сделал вид, что собирается обнять зайчиху, но только поцеловал ей лапку.

– Сел, позволь представить тебе мою супругу. Дита Плот. Дита, это Селена.

– Очень приятно, – улыбнулась собачка и пожала зайчихе лапку. – Николас много о вас рассказывал.

Селене она показалась туповатой и пустой, но зайчиха не забывала о вежливости:

– К примеру?

– О вашем вкусе в одежде, о том, как хорошо вы владеете японским и какие вы с ним добрые друзья.

– Ник мне польстил. Дита, я с нетерпением жду истории о вашем знакомстве. Не каждая выдержит его… буйный нрав.

– Пока скорее он выдерживает мой, – доверительно поделилась собачка. – Я – его карма. Да, любимый?

Ник наигранно рассмеялся. Заяц пожал лису лапу:

– Николас, мы можем пройти ко мне. Ваши вещи пока отнесут в ваше бунгало, а дамы пообщаются здесь…

Мангусты ловко подхватили чемоданы супругов и проворно понесли в соседнее строение, такое же маленькое и с мохнатой крышей.

Зайчиха и собачка остались на террасе одни. Селена пригласила гостью сесть на стул отца и указала на столик с фруктами:

– Прошу. Как вы добрались?

– Все хорошо. Правда, дороги – жуть.

Дита скривилась и отщипнула от кисти винограда пару ягод. Селена усмехнулась:

– А сколько вам, простите?

– Двадцать один. А вам? Лет двадцать восемь?

– Не угадали. Мне ровно сто. День рождения справила месяц назад.

– Возраст Ника или вашего отца я бы тоже никогда не угадала. Сложно это? В смысле, быть ребенком такого… ну, знаете…

– Я не единственный ребенок. У меня есть старшая сестра. Она сейчас живет в Лондоне.

– Я знаю, – кивнула Дита. – Я знаю про всех женщин, с которыми у Ника что-то было. Особенно живых.

И что-то в ее карих глазах было такое, что зайчиха вздрогнула. Нет, эта девица не пустышка, далеко не пустышка…

– Не хотите ли войти? Становится прохладно.

– Если вам холодно.