Туманные тёмные тропы

Майер с Тевейрой сидели на «голове» гиганта и ехали плавно, очень плавно. Каждый шаг – метров двадцать. Девушка держалась за «лоб» существа, Майер устроился за её спиной, на «макушке». Тевейра потом сказала, что ладони её постоянно покалывало, причём она поняла, что если думает о чём-то постороннем, то колется неприятно, а если начинает думать о Лесе, то ощущает тепло. «Думай о Лесе, что ж тут непонятного», – поняла она. И великан слушался её приказов. Пусть и не буквально.

– Слезем здесь, – решила Тевейра, – в город на нём ехать не надо. Мы приехали, – погладила она «лоб» великана, – спасибо! Пожалуйста, разреши нам слезть!

Великан замер, а через полминуты медленно опустился на четвереньки, словно опасался, что седоки упадут. Спускаться оказалось куда проще, чем взбираться.

– Спасибо! – Тевейра и Майер поклонились гиганту, и тот медленно выпрямился, поднял руки над головой.

Шум, шелест, невнятные возгласы вокруг.

Тевейра и Майер обернулись. Десятки, а может, и сотни людей подбегали к поляне, на которой замер великан. Они вбегали и один за другим падали перед седоками на колени.

Стемран, Лес, Долина Рассвета, Техаон 6, 163 г., 19:15

– И репортёров не пускать! – распорядилась Мерона. Дождалась, пока все посторонние покинут кабинет, и подошла к окну. Там по-прежнему стояли сотни, тысячи людей. Те, что заметили прибытие лесного великана и видели, кто им управлял, кого тот слушался.

– Не знаю, радоваться или огорчаться. – Мерона поманила к себе дочь, та молча кинулась ей на шею. – Айри, я немного злая, прости. Я уже знаю, что вас не пустили, ответь мне только одно, как вы сюда попали? Ты открыл наш коридор? И что мне теперь делать с ними? – Она указала на окно.

Там, у остановки великана, люди подходили и кланялись, и каждый хотел прикоснуться к руке Тевейры или Майера. Молча, с уважением, но без подобострастия. «Лес – это религия, – говорил Умник, – это формирующаяся религия, и те, кто её принимают – самые странные верующие, которых я знаю. Без гнева, без фанатизма, без нетерпимости к другим. Даже с теми, кто вредит Лесу, они достаточно корректны, хотя и тверды. Но стоит их обидеть… и все встанут на защиту одного».

– Мама, Лес позвал нас! Правда! Я всё-всё расскажу, у меня даже снимки есть!

– У нас есть серьёзные материалы против наших оппонентов, – сообщила Мерона. – Осталось немного – дожить до утра. – На лице её не было улыбки. – Утром начнутся выборы и, мне кажется, я уже знаю их итог. Кто из вас придумал позвать великана?

– Мама, он сам пришёл! Ну… я просто сказала, что нам нужно домой! Вот и всё!

– Великаны никогда не слушались людей. – Мерона выглядела странно помолодевшей, и Майер только сейчас это заметил, хотя уже минут десять был в её обществе. – Удавалось как-то убедить их пропустить, не нападать, но чтобы на самом деле ехать верхом… Вы первые. Вы понимаете, кем вас теперь считают эти люди?

Тевейра смутилась.

– Мама, я же не нарочно! Я захотела поскорее увидеть тебя, и он сам пришёл, сам предложил подвезти!

– Айри. – Мерона взяла его за руку. – Голову вам мало оторвать, обоим. Ну что мне теперь делать? Через полчаса все каналы покажут ваше прибытие на великане. А ещё через десять минут мне позвонят из Никкамо и спросят, как вы сюда попали. Что мне отвечать? Айри, зачем ты воспользовался тем коридором? Мы не хотели никому говорить о нём. На то есть причины.

– Мама…

– Вам сейчас же нужно вернуться. Туда, в Старый Мир! Пройти обратно и вернуться в Никкамо. Я уже позвонила нашим людям, вас встретят и не оставят без охраны.

– Машина вам ещё нужна? – послышался спокойный голос из дальней части комнаты.

– Эри, ты меня до инфаркта доведёшь! Сгинь немедленно, здесь же кругом камеры!

– Я в мёртвой зоне, а звук ты сама сейчас выключила, – усмехнулся Умник. – Прости, я услышал пару последних фраз. Она права, вам надо возвращаться. Машину я подогнал к общественной стоянке. Серебристый «Сокол», три двойки в номере. Старенький, но летает будь здоров. Через сорок минут будете у входа, только не вздумайте лететь прямо туда. К самому проходу вам нужно дойти пешком, ясно?

– Ясно. – Майеру стало неловко. Тевейра опустила голову, прижалась к нему, видно было – вот-вот заплачет.

– Вейри, милая. – Мерона взяла её за плечи. – Вы нам очень помогли. Великан – это символ. Завтра те, кто ещё колебался, кто не знает, что Лес теперь может слушаться и меня, и вас, все пойдут голосовать. Нам, в самом деле, нужно просто дожить до утра, когда откроются участки, и дождаться семи часов вечера, когда они закроются. Возвращайтесь в Никкамо. Пусть даже придётся ждать эти двое суток, не беда.

– Мама, ты не сердишься? – робко спросила Тевейра. – Всё само получилось!

– И очень удачно, – улыбнулась Мерона, обнимая их обоих за плечи. – Потом будет три дня подсчёта голосов. Вам бы отсидеться где-то.

– Если дадут визу, – подал голос Умник, – пусть едут ко мне. Следы я замету, не бойся, никто их не заметит.