Туманность

– Послезавтра я вылетаю на Землю. Мне нужно будет сделать подробный доклад о результатах первой попытки пилотируемого выхода в межзвёздное пространство. Как оказалось, не совсем удачной, – при этих словах Крис заметил, что на лице Макса отразилось желание немедленно возразить. Но тот сдержался. Крис, в свою очередь, молча отметил это про себя и продолжил. – Сейчас я бы хотел побеседовать с тобой и твоими друзьями вместе. И не совсем об этой попытке. Мне бы хотелось почувствовать ваш общий настрой по отношению к произошедшим событиям. В частности, меня интересует ваше мнение о том явлении, с которым вам пришлось столкнуться. И зафиксировать для себя ваши предложения, если таковые имеются. Я понимаю, что вы уже дважды отчитывались о произошедших на звездолёте событиях. Сначала в дежурных рапортах, затем на комиссии. Но могу предположить, что вы, возможно, по истечении некоторого времени, вспомнили какие-то детали, о которых не упомянули ранее. А также, предполагаю опять же, эти детали вы могли бы сообщить только в личной беседе. Причём сначала я хотел бы выяснить твоё личное мнение, а уже затем пригласить Романа и Ингу и продолжить беседу вместе.

Крис замолчал и вопросительно посмотрел на своего собеседника. Макс понял, что тот ждёт от него наиболее честного и однозначного ответа. Он собрался с мыслями и постарался ответить как можно более лаконично:

– Я не придавал большого значения природе этого явления во время полёта. Этот вопрос тогда был для меня как бы на заднем плане. Главное было в тот момент попытаться спасти звездолёт с экипажем. В конце концов, разбираться в причинах тех или иных космических аномалий, по большому счёту, не дело пилота. Но, тем не менее, какое-то первое впечатление у меня успело сложиться. Я считал, что, скорее всего это неизученное физическое явление. Наш экипаж столкнулся с ним по невероятному совпадению. Теперь же, имея достаточно много времени на размышления во время послеполётной реабилитации, я пришёл к твёрдому убеждению об искусственности происхождении этого явления.

Макс замолчал. Крис чувствовал по его интонации, что тот полностью уверен в том, о чём говорит.

– Хорошо, – отозвался Крис, – я тебя понял. Есть ещё один нюанс, который я хотел бы с тобой обсудить. Во время медицинской реабилитации, как ты знаешь, у вас троих были сделаны подробные сканирования мозговой активности. Информация была передана на Землю в ведущий институт исследования мозга. Ты, наверное, обратил внимание на то обстоятельство, что во время заседания комиссии едва ли не половина вопросов была задана о снах, которые вы втроём испытали незадолго до происшествия?

– Да, эти сны меня немного озадачили, – ответил Макс.

– Я тоже, признаться, до сих пор не знаю, как правильно к этому относиться. Для меня это остаётся пока ещё из области загадок. Сейчас поясню. Ваши сны, относящиеся к знакомству и совместному дружескому проведению нескольких последующих дней, настолько подробно врезались в вашу память, что это не может не вызывать удивления. Как и то, что каждый из трёх снов до мельчайших подробностей повторял друг друга. У меня создалось впечатление, что это три совершенно одинаковые копии. С чем-либо подобным мне никогда не приходилось сталкиваться. Вот почему я попытался найти объяснение этому явлению, обратившись в институт.

Крис замолчал на мгновение и затем продолжил:

– Меня так же интересует следующий вопрос. Предположим, что в реальных обстоятельствах вы бы не встретились и не познакомились на курорте. А затем вам приснились те сны, которые мы обсуждаем. Изменилось ли что-либо при вашей встрече? Были бы вы уверены, что не встречались ранее, а познакомились только во сне? Иными словами, насколько сильно сны с такими яркими и глубокими впечатлениями могли повлиять на формирование вашей памяти? Не могли ли они создать иллюзию переживания тех событий, которых в действительности могло и не быть?

– А что ответили в институте? – задумчиво вопросом на вопрос ответил Макс.

– У них нет однозначного ответа. Видимо, мы пытаемся вторгнуться в ту область сознания человека, которая ещё недостаточно хорошо изучена. Меня, прежде всего, интересовал вопрос при обращении в институт, могло ли какое-либо внешнее воздействие повлиять на мозг до такой степени, когда стирается грань между сном и реальностью.

– То есть они не подтвердили ваших предположений?

– И да, и нет. Явных подтверждений они не могли дать по причине отсутствия у них сегодня подобных экспериментальных исследований в этой области. Но они смогли обнаружить в информации о сканировании необычно длинные нейронные цепочки, не характерные для обычного человеческого мозга. Причину формирования они объяснить не могут. Во всяком случае пока. Продолжают вести исследования. При этом не исключают возможности создания таких нейронных связей под внешним воздействием.