Туман. Полное издание

– Иди. Вечером я жду отчёт о том, что было.

Это ещё что за хрень?

– Отчёт?

– Да. Каждый раз, после того как мы возвращаемся, конспектируем всё, что было с момента выхода на поверхность.

– Это ещё для чего?

– Брукс, иди, я не настроен отвечать на вопросы.

Встаю и направляюсь к двери.

– Брукс, волосы должны быть убраны. Всегда.

Не отвечаю на это, выхожу из комнаты и практически врезаюсь в полковника.

– Здравствуйте, – говорю я и как можно быстрее ухожу в сторону своей комнаты.

Кривляюсь, пародируя Келлера, волосы должны быть убраны. Да что ему до моих волос?! Достал. Идиот.

И всю дорогу я чувствую на своей спине пристальный взгляд холодных глаз полковника. От этого без моей воли спина выпрямляется, и я стараюсь идти более… красиво что ли. Возвращаюсь в комнату, скидываю ботинки и заваливаюсь на кровать. Не проходит и пяти минут, как я засыпаю. Мне снится зараженная девушка, она снова помогает мне, и я снова ухожу, не попытавшись помочь ей. Просыпаюсь от достаточно громких разговоров моих соседей по комнате. Синтия и Хосе спорят, и я понимаю, это не из-за того, что понимаю их слова, брошенные друг в друга на мексиканском, а по тону, каким они говорят.

Сажусь и наблюдаю, как спокойная Синтия, раскрасневшись, кричит на Хосе. Он же в свою очередь бросает ей короткие фразы, но из-за специфики языка они кажутся довольно агрессивными.

Кроме меня, ещё двое зрителей, Рики и тот, кто хотел убить меня. В итоге Синтия указывает Хосе на дверь, и тот уходит.

– Вот это да, – говорит Хьюго. – Столько страсти.

– Хьюго, захлопнись, – говорю я и перевожу взгляд на Синтию. – Что случилось?

Синтия садится на кровать и устало выдыхает, косится в сторону Рики и Хьюго.

– Парни, оставьте нас одних, пожалуйста, – прошу я, смотря только на Рики.

– С чего ты решила, что можешь нами командовать? – спрашивает Хьюго.

Приподнимаю брови в удивлении и вижу, как парень тут же опускает руку себе на промежность. Вот так-то, лучше береги своих птенчиков как зеницу ока.

Рики выходит и тащит за собой друга, и тот всё же уходит, хотя и без явного желания.

Синтия пересаживается на мою кровать и говорит:

– Хосе начал ухаживать за Оливией.

– Оливией?

– Это девушка, она жила здесь ещё до того, как появился туман, и она встречалась с Келлером. А теперь Хосе воспылал к ней чувствами. Это так глупо и неуместно.

– Так в чем проблема? Если она свободна…

– Проблема в том, что из-за его отношений, которых вообще может и не быть, разладится атмосфера в нашей группе. Все эти встречания вообще давно пора прекратить. А что, если у Келлера есть какие-то чувства к Оливии? Что тогда? А я тебе скажу что, из-за отношений Хосе и Оливии будем страдать все мы. Весь отряд.

– В этом я с тобой согласна. Я немного не поняла, Келлер, Хосе и эта Оливия жили здесь до тумана?

– Да. Они из семей военных. Хосе рассказывал, что он живет здесь с восьми лет, а Келлер вроде как с рождения. Что касается Оливии, я не знаю, но мне известно, что она и Келлер встречались три года. А теперь Хосе решил… да идиот он.

Не думала, что Келлера может кто-то выдержать так долго.

– А ты слышала, там на задании, как парень с базы номер девять назвал Келлера братишкой? – спрашиваю я.

– Да. Но об этом мне ничего неизвестно. А у Келлера спрашивать я не буду.

Дверь нашей комнаты распахивается, и на пороге я вижу свою сестру. Боже, ещё несколько часов назад я думала, что не увижу её больше. Улыбаюсь, но это длится недолго. Лекса входит в комнату и, закрыв дверь, налетает на меня:

– Ты не пришла! Ты обещала мне, что поговоришь с мамой. Я так на тебя рассчитывала, а ты меня подставила.

Моя челюсть падает, Синтия под шумок смывается из комнаты. Я не могу подобрать слов.

Многим позже я буду думать, что небольшая перепалка с Келлером была вторым маленьким камнем, брошенным в меня в тот день. Третьим и очень ощутимым камнем стали слова сестры.

– Ты не хочешь поинтересоваться, как у меня дела? – спрашиваю я у Лексы.

Сестра дышит, словно пробежала марафон и выиграла его с большим отрывом.

– Что? К чему ты это спрашиваешь? Алекс, ты была нужна мне, я ждала тебя.

Встаю с кровати и чувствую, как слезы выступают на глазах. Я устала со всеми бороться. Хьюго, который почти убил меня, Келлер, с вечно недовольным лицом и всевозможными приказами, с Лари, которого я почти потеряла, с полковником, она кажется не очень довольна моим пребыванием здесь.

– Не всё крутится вокруг тебя, Лекса.

– Речь не обо мне! – переходит сестра на крик и кладет ладонь себе на живот. – Речь о малыше, которого ты оставила без отца, и меньшее, что ты можешь сделать, так это помочь мне сообщить маме. Разве я много прошу?

От былого ангела не осталось и следа.

Я больше не в силах сдерживать слезы, и они стекают по щекам, я их не утираю, смотрю на сестру с таким презрением, которого она от меня никогда не видела.

– Я помогу тебе, но это будет последнее, что я сделаю для тебя. Ты поняла?

Губы Лексы образуют идеальную букву "о".

– Ты ещё и злишься на меня? – спрашивает она.