Туда и оттуда

- А ты, видать, забыл, как бегал волчицею на пустошах и родил трех волчат, и говорят, что я-то и был им отцом! - насмешливо зазвенел голос Эйнара.

- Здоров ты врать! Верно, запамятовал, как прокляла тебя дочь Атли-конунга, когда узнала, что ты спутался с эльфийской девкой, так что ничьим отцом не мог ты быть с той поры! А потом убил ты брата своего и стяжал дурную славу!

- Да неужели ты не помнишь, как пас коз у Скатни-йотуна и доил их?

- И отец тебя выгнал и наследства лишил, пока ты бегал в волчьей шкуре и служил эльфам!

- А помнишь ли, как скакал ты кобылой жеребой, а тролль болотный ехал на тебе верхом, погоняя кнутом? Не поверю я, что ты об этом забыл - вон, сушеный уд округлившего тебя жеребца и по сей день висит у тебя на шее! - продолжал издеваться Эйнар.

Видимо, соперник был уже достаточно взбешен, потому что выхватил устрашающих размеров секиру и, потрясая ею, заорал:

- Чем говорить с тобою, лучше накормить птиц твоей падалью, а то, чем ты гордишься, отрезать и повесить рядом с жеребячьим!

Эйнар засмеялся, поднял щит и пока враги преодолевали разделявшее их расстояние, звонким сильным голосом выкрикнул двойную вису:

Стали властитель умело

Круг замыкает сраженья,

Щит его блещет златом,

Прочной от зла оградой.

Светлой звенящей сталью

Чар рассекает путы.

Грозен король, и гнева

Недруг его страшится.

Пляска клинка

Недругу смерть.

Битвы волна

Разобьется о твердь.

Вижу, владыка мрака

Рать свою собирает.

Жаждут черные волки

Пир воронью устроить.

Вижу, блистая в битве,

Вождь сокрушает силу

Тайные козни знает

Как обратить во благо.

Пляска клинка

Недругу смерть.

Битвы волна

Разобьется о твердь.

Заведенные до крайнего градуса бешенства варяги-наемники под командованием белокурой бестии ринулись вперед с пеной у ртов, ломая строй и громко вопя. Бой начался.

В долине звенели мечи, пели стрелы, гремели боевые кличи и гудели тросы гномских катапульт. К закату бой утих, и поле боя осталось за гномами и рыцарями. Вышло так только благодаря тому, что магия в долине вдруг перестала действовать - не то из-за Грааля, не то молитвами гномского жреца с длиннющей белой бородой, которую он трижды обматывал вокруг пояса. А не то так из-за эйнаровых вис - кто знает?

Потери были велики, но черное воинство полегло почти все. Никто из наших героев не стал соваться на поле брани и смотреть на мертвых, и без того было тошно. Вон чем обернулся безобидный квэст кровью и смертью, пока чужой, а ну как и своей?

Уже поздно ночью устроили тризну. Четверо убитых рыцарей лежали, укрытые белыми плащами, с руками, сложенными на рукоятях мечей. Их товарищи прочли молитву и схоронили их на холме, а над могилою крестом поставили меч.

Павшим гномам насыпали курган из земли и камней, поставили свечи, и длиннобородый жрец с мечом в руках запел неожиданно низким и сильным голосом погребальную песнь, обращаясь к восходящей луне:

Зелена и горяча

Погребальная свеча,

Отражает свет ее

Сталь меча.

Позади и труд, и бой,

Распахнулись пред тобой

Те чертоги, что хранят

Лишь покой.

Пламя рвется в небеса,

А за ним летишь ты сам,

К дальних предков неземным

Голосам.

Нам остались на земле

Только память о тебе,

Горстка пепла и свеча

На скале.

Зелена и холодна

Над могилами луна.

Средь них новая опять

Есть одна.

Черных похоронили с их оружием, но поодаль от своих. Из всей их армии уцелели только ледяные солдаты, которых не брало железо, но сражаться не стали, а отошли обратно к Страж-Башням. И некому было бы спеть им погребальную песню, если бы не Эллен. Сумрачен и горек был ее напев.

Звонкие струны, древние руны

Время укутает серым пеплом.

Саваном Ночи укрыто тело,

Ранено небо стрелою в сердце.

В горле застыли темною кровью

Клич боевой, молитва, проклятье...

Саваном Ночи укрыто поле.

Саваном Ночи укрыто имя...

Вот и кончен этот бой,

В небесах растает дым...

Перед небом и землей

Среди мертвых все равны:

Кто мальчишка, кто герой,

Где своя, где вражья кровь...

Перед небом и землей

Среди мертвых нет врагов.

Кто-то свят, а кто-то слеп,

Кто - за власть, а кто - за хлеб,

Кто - за трон, а кто - за кров:

Среди мертвых нет врагов.

Верил, нет ли, в мудрость книг,

В правоту священных слов,

Верный или еретик

Среди мертвых нет врагов.

Тьму и Свет равняет смерть,

Лиц во тьме не разглядеть,

Ночь - единый всем покров,

Среди мертвых нет врагов.

Звонкие струны, древние руны

Время укутает серым пеплом.

Саваном Ночи укрыто тело,

Ранено небо стрелою в сердце.

В горле застыли темною кровью

Клич боевой, молитва, проклятье...

Саваном Ночи укрыто тело.

Саваном Ночи укрыто имя.

Саваном Ночи укрыто поле...

Анри остался без копья. Его собственное расщепилось, не выдержало, и он сидел, пригорюнившись. Завтра он не сможет встать в строй, и в этом мало чести. Гил и Майк, услышав это печальное известие, разом вспомнили о вельтском копье, которым сумели воспользоваться только раз.

- Возьми, если подойдет, - предложил Майк. Анри ему нравился, тем более, что даже внешне они были похожи, только Анри был пониже ростом и темноволосый.