ТТТ

– Ну что, согласие в движении к цели нами достигнуто, а всё необходимое для этого есть. Надо отдать должное, вы славно подготовились к пещерным странствиям. Поэтому быстренько достаём фонари и в путь. Впереди пойдёт старина Дэн. – Заметив испуг на лице богослова, он тут же добавил: – Не надо благодарности, коллега, это высокое доверие. За вами пойду я, а нашу скромную экспедицию замкнёт наш друг, опытный борец с потусторонними силами Ал. В путь, друзья мои, – скомандовал Ахмед и подтолкнул оробевшего Дэна к зияющему мрачной чернотой входу.

Глубоко вздохнув и покосившись на оттопыренный карман Ахмеда, откуда слегка высовывалась рукоятка чёрного пистолета, Дэн скользнул в темноту. За ним исчезли остальные участники похода.

Несколько минут над чёрным узким лазом на поросшем травой склоне царила тишина. Там за рекой и заливом шумел большой портовый город, в заливе гремели якорями огромные океанские суда, в стороне погромыхивала на стыках проворная дачная электричка, где-то тарахтел невидимый трактор на созревающих полях. А здесь лишь ещё сыроватые комья грунта на брошенных в кустах лопатах и кайлах, да свежие отпечатки подошв новых кроссовок на отвале серой глины у входа в пещеру говорили о недавнем присутствии человека.

Вдруг жаркая тишина склона нарушилась глухими щелчками-выстрелами, донёсшимися из пещеры. Затем из неё послышались отчаянные крики, ещё выстрелы и гулкий топот нескольких пар ног. Из пещеры выпорхнул, именно выпорхнул, а не вылез, потный взъерошенный Ахмед, за ним с перекошенным от страха лицом выскочил Дэн, а в арьергарде отступающей экспедиции из пещеры кое-как выкарабкался задом наперёд мелко крестящийся правой рукой Ал, а в левой у него был его старый знакомый – большой массивный серебряный миссионерский крест, которым он отчаянно заслонялся от чего-то или кого-то, догонявшего его в пещере. Вся лихая троица без оглядки кинулась вниз по склону, в точности повторяя прежний путь ещё первого позорного бегства. Но самое странное, что в болтавшихся у Дэна и Ала за спиной походных рюкзачках, а у Ахмеда – в его дорогой модной ковбойской шляпе, торчало по лёгкой оперённой бамбуковой стреле с острым кованым железным наконечником.

Ничего не замечая вокруг себя и не оглядываясь, позорно отступившая вторая экспедиция скатывалась вниз к устью реки. Лишь на несколько секунд потный запыхавшийся Ахмед решил оглянуться, обегая куст орешника, и с ужасом заметил, как из пещеры вдруг один за другим выскочили три юрких силуэта в рыжих кожаных жилетках, руки которых тотчас ощетинились острыми пиками, а за спиной аккуратно пристроились луки и стрелы. Они, видимо ослепнув на дневном свете после пещерной тьмы, сначала упали на колени, уткнув лица в землю, затем подняли глаза и огляделись. Увидев вдруг в бухте дымящие огромные корабли, в небе низко летящий самолет, а неподалёку – пробегающую по мосту электричку, они опять упали на колени, стукнув лбами землю, прошептали в ужасе несколько умоляющих молитв, и, пробормотав глухо: – «Аллах акбар!», тотчас исчезли в пещерной темноте, будто их и не было вовсе. Только на влажной глине отвала остались отпечатки подошв их мягких кожаных летних ичигов.

8. Опасные встречи

– Паша, веди себя спокойно, не дёргайся, – прошептала Марина, – не то через мгновение мы с тобой будем напоминать как минимум двух юных дикобразов, только иголками вовнутрь.

– Понятно, – ответил Паша, не поворачивая головы. – Однако, если бы они хотели нас убить, мы уже не шептались бы. Обрати внимание, как они ловко по нашим фонарям попали. Все стёкла и лампочки вдребезги поразбивали. Теперь, очевидно, они ждут того, кто решит нашу судьбу, и нам тоже придётся подождать, правда, под прицелами этих крутых джигитов. Только непонятно, откуда их столько на наши головы. Того гляди, ещё сам Чингисхан нарисуется перед нами. Интересно, умеют ли эти свирепые физиономии улыбаться? Ну-ка, я испытаю их на дружбу.

Паша широко улыбнулся, приложил руку к сердцу и поклонился, демонстрируя свои явно дружественные намерения. Но ни один воин не шевельнулся, ни один палец не покинул натянутую тетиву, ни один взгляд не потеплел в ответ на мирную улыбку. Так продолжалось минут пять, затем вдруг в задних рядах войска прошло смутное шевеление, шеренга воинов расступилась и четверо слуг вынесли вперёд роскошное позолоченное кресло, нечто вроде походного княжеского трона, с восседающим на нём величественным, но совсем ещё молодым монгольским юношей в ярком халате. Слуги поставили трон на пол и с поклоном отошли назад. Тотчас с боков юного хана стали по дюжему охраннику с суровыми лицами, и с кривыми саблями наголо. Ребята стояли, не шевелясь, ожидая продолжения сурового спектакля.

Монгольский юноша на троне что-то резко произнёс, видимо, отдал кому-то распоряжение. Из толпы выскочил мелкий мужичонка, одетый в кожу, как все воины, но в русском треухе и с обликом явно не монгольским.