ТТТ

Наслаждаясь этим лакомством, они дворами вышли на Озёрный бульвар и собирались прощаться, как вдруг Паша громко сказал:

– О, вот так встреча. Вы посмотрите, кто идёт?

Ребята обернулись, и Марина тоже сказала:

– О, вот это да! – И побежала навстречу невысокому худенькому старичку, неторопливо переходившему дорогу у бывшего дома Быта.

– Это кто? – спросил Сашка у друга.

– Это недавняя легенда нашего пещерного быта, – пояснил Паша и тоже подбежал к Матвеичу, уже остановленному Мариной, и тискающей его в радостных объятиях.

Марина радостно щебетала, продолжая тормошить старика:

– Иван Матвеич, я так рада вас видеть. Мы так переживали за вас. Куда вы исчезли с этими бандитами? И куда подевалась наша «Марин Голд»? Как здорово, что вы живы и здоровы, и что мы вас встретили!

Паша тоже пожал старику руку.

– Очень рад видеть вас, Иван Матвеич. Рассказывайте, как вы с ними разобрались? Куда они девали нашу золотую «куколку»?

Ребята действительно были очень рады. Они буквально затискали старика, который, как ни странно, оставался совершенно невозмутимым, и даже несколько удивлённым. Он ошарашено переводил взгляд с Марины на Пашу и обратно, что-то мучительно пытаясь сообразить. И, наконец, вымолвил:

– Здравствуйте, молодые люди. А о чём, собственно, я должен вам рассказывать? Что-то я вас не помню. Вернее, припоминаю, что видел вроде бы вас как-то на вахте в Институте. А с кем, простите, я должен был разбираться? О какой куколке вы хотите узнать? Я сегодня с вахты, но вроде бы у нас всё спокойно прошло. Что вы имеете в виду?

Марина с Пашей недоумённо смотрели на старика.

– Иван Матвеич, вы что, нас совсем не помните? Вспомните, как мы с вами в пещере под Сестрой воевали с монголами, с бандитами разбирались. Как вы потом ринулись за похитителями «Марин Голд» и пропали вместе с ними.

Старик недоумённо смотрел на них:

– Вы что-то путаете, молодые люди. Какая пещера, какие монголы? Я простой вахтёр, никогда ни в каких пещерах не был, и сейчас спешу домой. Меня в Институте и в милиции замучили какими-то глупыми вопросами, а тут ещё вы появились. Вы уж извините, но меня ждут.

Старик ещё раз внимательно посмотрел на ребят, пожал плечами, виновато улыбнулся и продолжил свой путь.

Марина взглянула на Пашу:

– Паша, мы не ошиблись? Это действительно он?

– О чём речь, Марина? Это Иван Матвеич собственной персоной, вахтёр Института, как он сам тут нам подтвердил. Но почему-то он ничего не помнит о наших совместных приключениях. Или у него случай банальной амнезии, или кто-то наложил вето на ту информацию, которую он вынес из подземелья.

– Паша, а может, он просто лжёт. Вдруг он знает, где спрятана «Марин Голд», и пудрит нам мозги своей потерей памяти.

– Да нет, Марина, он простой и честный человек. Видимо, он действительно ничего не помнит из того, что было в пещере. Тогда наша задача помочь ему в этом. Странная получается картина. Ладно, разберёмся потом. А сейчас по домам. Наши родители совсем потеряли нас. Встретимся через пару дней, когда придём в себя. А Пилка пусть побудет у тебя, Марина. А то мой братишка задёргает её, и всем разболтает об этой чудесной подружке. А нам излишняя огласка ни к чему.

Ребята пожали друг другу руки, ласково погладили на прощанье огорчённую расставанием Пилку, и разошлись по домам.

35. Исцелённые страхом

Цыбуля и Штымп вышли на своей остановке, оглядываясь по сторонам, словно не узнавая своих родных и знакомых мест. Всего несколько дней они отсутствовали, но после пережитых событий родной город им казался совершенно другим. Они уже давно не смотрели на свой город вот так прямо и открыто, с добрым интересом. Прежде они всегда видели его из-под опущенных век, потому что их мысли постоянно были заполнены тайным мучительным желанием обладания проклятого зелья. Даже тогда, когда у них было его много, когда они были под ласковым кайфом, и будущее им казалось радостным и розовым, то всё равно в самой глубине сознания у них жила и пульсировала тревога. Страх остаться без «чеки», без вожделенной «дозы» стал манией, постоянным ощущением беды.

А сейчас, шагая вдвоём по родным и знакомым местам, они впервые открыто смотрели вперёд, дерзко и храбро отвечая на сочувственные взгляды встречных, знакомых и полузнакомых горожан, знавших их ранее в горьком обличии законченных наркоманов.

Они впервые почувствовали себя людьми вполне нормальными, независимыми от жгучего преступного желания уколоться и забыться. Они наконец-то поняли, как и чем живут обычные люди, занятые своими самыми простыми житейскими проблемами – работой, домом, отдыхом, общением с друзьями. Эти проблемы могли быть и нелёгкими, но они требовали решения и успешно решались, в то время как все их проблемы ранее всегда решались только с помощью сладких грёз, то есть – никак.

Они шли по улице, радостно смотря по сторонам, как к ним подошёл развязный парень в рубашке навыпуск.