ТТТ

– Ты знаешь, Цыбуля, а я тоже, если бы вдруг так случилось, завязал бы с «чеками» и «дозами» навсегда. Надоело посмешищем быть на весь район. Чуть появишься где, так на меня уже пальцем тычут, вон, мол, Штымп уколотый на бреющем тащится. А мне так стыдно, что хочется обратно домой убежать и под кровать спрятаться, как в детстве от отца хоронился, когда он пьяный с работы приходил. Каждый раз, когда колюсь, говорю себе, что всё, это в последний раз. Но проходит несколько часов, и страх вселяется в меня, толкает под дых и требует допинга. А уж ломки я боюсь не меньше, чем испугался этих монгольских кривых сабель. Несколько раз случалась она у меня, целые сутки как-то колотило. Если бы дома был, не выдержал бы, выпрыгнул бы из окна со своего пятого этажа. А так, на «малине» у «цыгана» в полуподвале перевалялся, пока он не появился и не кинул мне «косяк» из жалости. Если каким-то чудесным способом минует меня эта коварная напасть, то я, Цыбуля, клянусь, в моряки пойду. Хочется мне мир посмотреть. На свете так много интересного, а для нас с тобой сейчас весь мир в дозе собрался. Разве это жизнь – от укола до укола.

Ребята примолкли. Спокойно сидеть на вершине было приятно. Солнца не было видно. Оно спряталось в странной серой дымке, поглотившей весь мир вокруг. Было жарко, даже душно. Ребята распарились, разомлели, скинули куртки и рубахи, обнажив свои белые, в самом конце знойного лета ещё не знающие загара, худющие спины. Они замолчали, предаваясь своим внезапно нахлынувшим на них призрачным мечтам о новой и интересной жизни. Ещё час назад они, смертельно испуганные, удирали что было сил от неминуемой гибели, а сейчас, забыв свои тревоги, представляли себя то за штурвалом авиалайнера, то за баранкой огромной фуры, то в рубке супертанкера. Они даже чуточку придремали, не зная, что им делать дальше, опасаясь тронуться со своего тёплого и уютного местечка в неведомый, полный таких невероятных опасностей мир.

Внимательно рассматривающий всё вокруг Цыбуля обратил внимание на груду камней, в ложбинке чуть ниже вершины. Он подошёл к ней, пригляделся.

– Слышь, Штымп, а тут похоронен кто-то. На камне даже нацарапано что-то, причём по-русски. Сейчас прочитаю. «Дедушке Таргу от Марины». Какой-то Таргу? Какая Марина? А почему по-нашему написано, если вокруг одни монголы. Ничего я не понимаю. Где мы находимся, и что нам делать дальше?

Вдруг Цыбуля услышал нечто подозрительное. Он мгновенно насторожился и прислушался. Внизу на тропе потрескивали сухие ветки и слышались чьи-то тяжёлые приближающиеся шаги.

– Штымп, тикай, – прошептал он напарнику, и сам мгновенно скатился с вершины вниз в кустарник, едва успев прихватить рубаху. За ним кубарем свалился ничего не понимающий, но послушный Штымп. Снизу им было хорошо видно, как кусты на тропе раздвинулись, и на вершину поднялось нечто огромное, тёмное и лохматое.

31. Последний бой

На следующий день жизнь в посёлке племени Белого Леопарда под сопкой Сестра закипела с небывалой силой. Удостоверившись в огневой мощи подаренного ребятами вооружения, Унушу, со снаряженным пистолетом за пазухой, расставил по окраинам посёлка сторожевые посты, затем вернул в посёлок из дальних схронов весь свой народ и приступил к восстановительным работам. Женщины, дети и старики занялись ремонтом разрушенного монголами жилья, а наиболее крепкие воины под руководством Паши приступили к оборудованию заградительных блокпостов на подступах к посёлку. Паша с самого утра обошёл вместе с Унушу весь посёлок и подступы к нему. Видя, с каким уважением к нему относится сам вождь, все члены племени беспрекословно подчинялись ему.

Один из постов он распорядился разместить в небольшой пещере-гроте на западном крутом склоне горы Племянник, откуда полностью просматривалась и простреливалась вся устьевая часть долины реки перед посёлком. Второй блокпост, состоящий из глубокого закрытого окопа, Паша разместил на тропе между Сестрой и Племянником, полностью исключив возможность внезапного удара противника через ложбину с востока. Третий пост он выставил на восточном склоне горы Сестра, откуда контролировались все подступы к посёлку от бухты Лашкевича. После полудня Паша обошёл места работ, и остался вполне доволен ходом возведения фортификационных сооружений. Воины работали быстро, а главное, всё выполняли с пониманием проблемы.

Вернувшись в посёлок, он нашёл Марину в жилище вождя в компании молодых девушек. Она опять устроила для них курсы девичьих рукоделий по типу тех, что она проводила в дни своего первого посещения племени, во времена молодости вождя Унушу. Прилежные средневековые курсистки уже успели пройти курс личной гигиены, ускоренный курс кулинарных наук и приступили к самому интересному разделу программы – семейному рукоделию. Паша немного посидел в уголочке, отдыхая в тени просторной хижины от обеденного зноя, затем не выдержал и прервал Марину, демонстрирующую технику кройки и шитья на примере своих потрёпанных джинсов.